Этот очерк о необычном возникновении петроградской скаутской дружины РОЮР (Российская организация юных разведчиков) не в родном городе, а среди 800 петроградских школьников и малолеток, отправленных весной 1918 года для спасения от голода на 3 летних месяца в оздоровительный лагерь (питательную колонию) на Южный Урал под Челябинск.

Начавшаяся Гражданская война отрезала детей от дома на 2 года, первый из которых они прожили среди ужасов войны в Западной Сибири, а второй - под опекой Американского Красного Креста (АКК) во Владивостоке, занятом интервентами Антанты. И были отправлены АКК в Петроград на пароходе "Йомей Мару" через два океана, с посещением Америки. За 2 года несколько детей погибли от болезней и несчастных случаев, но жертв от военных действий удалось избежать.

Поводом для настоящей публикации стали 2 обстоятельства: празднование 100-летия Всемирного скаутского движения в 2007 году, объявленном ЮНЕСКО годом скаутинга, и выход из печати документальной книги Ольги Молкиной "Над нами Красный Крест", подробно рассказывающей об этом драматическом путешествии детей. Автор использовала богатый семейный архив, включающий воспоминания своего деда-скаута с 1917 года Юрия Заводчикова и бабушки Ольги Копосовой, подростками участвовавшими в той невероятной "одиссее". Использованы воспоминания других колонистов. Кроме этого, автор выезжала в США, где работала в Национальном Архиве и Библиотеке Конгресса США, собрав материалы и документы сотрудников Красного Креста и других зарубежных участников той эпопеи.

Так что книга О. Молкиной не только о петроградских детях и ужасах Гражданской войны, но и о самоотверженной работе сотрудников АКК - директора колонии Райли Аллена, его заместителя Барла Брэмхолла и завхоза Ханны Кэмпбэлл (мамаши Кэмпбэлл). Всем им было тогда по 30 лет, и в течение 2 лет они старались заменить русским детям родителей.

Для полноты исторической картины развития отечественного скаутинга на территории Западной Сибири, во Владивостоке и на пароходе "Йомей Мару" нами дополнительно использованы материалы из книг юк-скаута Г.Дитриха "Конец и начало" (Л., 1929 г.), Сборника "Русские скауты. 1909-1969" (Сан-Франциско, 1969) и других источников.

К лету 1917 года - на четвертом году войны с Германией - остро встал вопрос о нехватке продовольствия в Петрограде и в Северо-Западном регионе в целом. Правительством и общественными структурами "Союз земств и городов", Общество "Трудовая помощь" и др. принимались меры как по увеличению подвоза из хлебородных губерний, так и помощи крестьянским семьям, мужчины из которых были на фронте. Не остались в стороне и скауты. Весной 1917 гола, по договоренности с земцами, три петроградских скаута во главе со скаутмастером Владимиром Сабининым выехали в Херсонскую губернию под Кременчуг, где подготовили прием 300 скаутов старших возрастов, в том числе и девочек. Первая партия в 200 скаутов во главе с 18-летним скаутмастером Константином Перцовым и 11 мамами-помощницами из родительского комитета прибыла в июне. По завершении переводных и выпускных экзаменов в гимназиях и училищах прибыла вторая большая группа скаутов и скаутмастеров. По 10-12 часов работали ребята на полях под палящим украинским солнцем. Осенью все благополучно вернулись домой, подкормившись и набравшись сил, и оказав помощь селу. Помощь эта по своим масштабам была, конечно, чисто символической, но важен был патриотический почин молодежи, поддержанный Временным правительством, выделившим бесплатно железнодорожные вагоны и давшим кредит на инструмент и утварь. Это были не развлекательные школярские лагеря в Царскосельском и Удельном парках, а прообраз будущих экспедиционных трудовых лагерей и стройотрядов.

Жизнь шла, война продолжалась, произошла Октябрьская революция. Когда ведший мирные переговоры в Бресте Л.Троцкий выдвинул лозунг "Ни войны, ни мира!", солдаты покинули окопы и с оружием, конями и обозами, не дожидаясь демобилизации, двинулись по домам. После подписания позорного Бресткого сепаратного мира Германия мгновенно заняла 18 губерний России, в т.ч. всю Украину и Крым. И так необходимое Петрограду продовольствие потекло в Германию.

Зимой 1917-1918 года хлебный паек в столице равнялся четверти фунта. К весне костлявая рука голода сдавила жителей, наступил коллапс. Надо было спасать от голода детей. Рабочие остановившихся военных заводов двинулись в родные деревни с семьями. С коренными петербуржцами было сложнее - кто мог, тоже уехал, но дети были привязаны к школам.

Наркомпрос поставил вопрос о вывозе из Петрограда 11 тысяч учащихся в летние детские питательные колонии на юг. (Колонии имели оздоровительный характер, зловещее значение слова "колония" и "лагерь" приобрели позднее). Но в феврале 1918 года Наркомпрос практически представлял собой полуразвалившиеся структуры министерства царского периода с большевиками во главе, но без опыта и средств. К тому же после занятия немцами Украины выбор места отдыха детей был ограничен Поволжьем, Доном и Южным Уралом. Поэтому первые эшелоны к отправке готовили "всем миром", в который входили: Наркомпрос, полурасформированный Союз земств и городов, Красный Крест, бывшее Императорское Человеколюбивое общество (отправлявшее сиротские приюты), родительские комитеты. Расходы распределялись между государством и родителями. 18 и 25 мая два первых эшелона из вагонов IV класса по 450 детей в каждом с педагогами-воспитателями (преимущественно женщинами) были направлены в Миас под Челябинском. Это не были дети пролетариаты и большевистских лидеров, в основном были учащиеся гимназий из семей интеллигенции, но под присмотр 12-летней гимназистки родители отдавали двух братьев 5 и 7 лет, брали своих детей воспитатели, и набралось порядочно малолеток. Были дети из Петрограда, Гатчины, Павловска и др. пригородов. (Судя по фамилиям колонистов, здесь помимо русских был весь спектр наций, характерный для Петрограда тех лет, где с Петровских времен натурализовались прибалты, шведы, евреи, финны, поляки и другие инородцы и иноверцы. Один из воспитателей носил фамилию де Жорж!). В их числе было 15–20 разрозненных скаутов из разных гимназий, но не было скаутмастеров, по возрасту и опыту способных создать и возглавить скаутский отряд.

Среди скаутов был и 15-летний Юрий Заводчиков, выезжавший летом 1917 года на сельхозработы в Херсонскую губернию, дед автора книги "Над нами Красный Крест", чьи записки и послужили основой книги.

Неприятности начались между Екатеринбургом и Челябинском: железная дорога оказалась блокирована Чехословацким корпусом численностью в 45 тысяч солдат, поднявшим мятеж. Корпус состоял преимущественно из добровольно сдавшихся в плен солдат австрийской армии, и воевавших в составе русской армии, но после Брестского мира отправленных в Европу через Владивосток. Летом 1918 года их эшелоны растянулись от Самары до Приморья. На приказ Л.Троцкого разоружить их, легионеры подняли мятеж, захватили в Казани часть государственного золотого запаса и ускоренно двинулись на восток, захватывая по пути беззащитные мелкие города в Сибири и, закупорив Транссибирскую магистраль.

Первый эшелон с детьми чехи обыскали, но пропустили, и он прибыл в Миас. Но второй эшелон высадили под Екатеринбургом, в результате чего возникли Первая и Вторая питательные колонии, не скоро воссоединившиеся. Первая колония провела лето под Миассом в старых казармах, а Вторая - в курортном местечке Курьи под Екатеринбургом.

Началась гражданская воина. Обе колонии пережили бои "белых" и "красных", и стали очевидцами расстрелов пленных - событий и зрелищ не для детской психики. В июле в Омске сформировалось "белое" правительство А.В. Колчака. В августе у колонистов кончились деньги, привезенные с собой. Местные "белые" гражданские власти резонно смотрели на петроградских колонистов как на детей петроградских большевиков, зачинщиков кровавой смуты и помощи не оказывали. Чтобы не умереть с голоду, воспитатели устраивали старших подростков батраками к окрестным крестьянам за прокорм, с наказом приносить что-то съестное малолетним колонистам. Когда работы не было, приходилось смотреть сквозь пальцы, что дети откровенно побираются и подворовывают с огородов. Связь с родителями была отрезана и фронтами, помощи не было ниоткуда, начались осенние холода, а теплой одежды и обуви не было. Не было и теплых помещений. Надо было думать о школьных занятиях. В таких условиях было не до скаутской работы.

В критический момент поздней осени 1918 года произошли первые контакты колонистов с американскими общественными организациями, оказавшими помощь раздираемой войной России. Из Челябинска приехала семейная чета Альфреда и Екатерины Сванов из Ассоциации молодых христиан (YMCA), к ним присоединилось несколько сотрудников Общества Друзей (квакеров). Путем телеграфных переговоров с Сибирской миссией Американского Красного Креста во Владивостоке, им удалось получить в Омске целый состав с зимней одеждой, продуктами и денежный перевод, благодаря которым дети Колонии и выжили в зиму 1918-1919 года.

Родители в Петрограде искали выход из критической ситуации. Родительский комитет собрал деньги, теплую одежду и послал трех

своих уполномоченных, (у каждого из которых было по двое детей в колонии) в Москву искать помощи у Правительства. Председатель ВЦИК Я. Свердлов подписал пропуска через два "красные" фронта и выдал 100 тысяч рублей "керенками" на неотложные расходы. Уполномоченная тройка родителей не сумела провезти через фронты тюки с детской одеждой (ее пришлось отдать какой-то другой детской колонии, застрявшей под Самарой), а деньги провезла. (Но Верховное Правительство А.Колчака в Омске выпустило свои деньги - "сибирки", а в дальнейшем и Приморье выпустило "хорватки" - по имени Управляющего КВЖД генерал-лейтенанта Д. Хорвата, - так что советские "керенки" обесценились).

Родители застали колонистов рассеянными на зиму по всей Западной Сибири: в Тургояке, Петропавловске, Кургане, Троицке, Уйске, Тюмени, Ирбите, Томске, Благодаря отчаянным усилиям персонала Колоний удалось организовать учебу детей в местных школах, одеть в теплую одежду и разместить в примитивных, но теплых домах. Использовались пустующие казармы, школы, монастырские помещения, частные дома. Но питание было скудное, кругом свирепствовал тиф, которым переболели и несколько колонистов. Вокруг жилья колонистов постоянно перемещались воинские части, вооруженные отряды и банды казаков, чехов, разных атаманов - дети все время находились в зоне риска. Делегаты-родители перед возвращением в Петроград собрали письма домой от каждого колониста. Больше ничего сделать они не могли. Зиму колонисты пережили с трудом, весной 1919 года детей Первой колонии собрали в Тургояке. Вторая колония осталась на зимних квартирах в Томске и Тюмени.

Несмотря на плохие бытовые условия, жизнь в колониях была интересной. В каждой группе было что-то свое, в зависимости от инициативы детей и способностей воспитателей: издавали журнал "Колонист", увлекались самодеятельным театром, книг было мало, кино было редкостью, но бывали и танцы, чаще под собственный струнный оркестр из случайных инструментов.

В Петропавловске несколько колонистов во главе с бывшим питерским скаутом Валентином Цауне сформировали скаутский отряд, освятили знамя, изготовили галстуки, разную символику, обсуждали работы Р. Баден-Пауэлла. Отряд сохранился до переезда во Владивосток, и есть его фотография на Русском острове.

Вообще, в Западной Сибири в 1919 году шла довольно интенсивная скаутская жизнь, поскольку вдобавок к местным скаутам Екатеринбурга, Челябинска, Омска, Томска присоединились вытесненные сюда революцией и войной скауты Петрограда: скаутмастер В.Сабинин, руководивший дружиной в одной из "белых" армий, скаутмастер Константин Перцов, учившийся в Омском артиллерийском училище, а по окончании командующий колчаковским бронепоездом, руководил скаутской дружиной Томска и помогал скаутам Мариинска (а Сергей Перцов доехал даже до Владивостока), в вагоне-типографии работал бывший руководитель петроградских скаутских легионов юных разведчиков В. Янчевецкий, вынесенный сюда потоком беженцев из Самары.

В Челябинске прошел III Съезд скаутов России, избравший О.И. Пантюхова Старшим Русским Скаутом, а К. Перцова его заместителем. Профессор Ю.В. Кудряшов десять лет назад высказал мнение о вероятности поддержания названными лицами контактов между собой. Возможно, какая-то газетная информация о Съезде скаутов дошла до колонистов и до отряда В. Цауне.

Скаутизм был модным увлечением молодежи и подростков тех лет, началом массовых молодежных движений с элементами спорта и туризма. К сожалению, мы не располагаем сведениями о численности скаутов в колонии того сложного периода разбросанности по разным городам, их контактах с местными скаутами и проводившейся работе.

Сошлемся на воспоминания о скаутской жизни вдоль Транссибирской магистрали архиепископа Нафанаила (Василий Львов) (из журнала православных скаутов-разведчиков "Православный вестник" №12, 2006 г., стр. 58), в детстве бывшего скаутом с 1918 года, после Революции с семьей переехавшего из Самары в Томск и состоявшего в дружине К. Перцова, насчитывавшей до 500 скаутов. С отступлением "белой" армии в 1919 году проделал путь до Харбина в беженском эшелоне практически одновременно с Петроградской питательной колонией. Поскольку поезда на всех станциях стояли по несколько дней, бывал во всех поселках и городах и везде встречался со скаутами. В крупных городах - Мариинске, Ачинске - были дружины, в малых городах - отряды, на маленьких станциях - патрули. Возникали они большей частью стихийно, информация черпалась из журналов "Вокруг света", "Природа и люди". Но явно оказывалась помощь скаутмастерами "белых" частей - велась идеологическая подготовка допризывников.

В первый год жизни колонистов в зоне боевых действий Западной Сибири, в условиях холода, голода, грязи и тифа, когда стояла задача элементарного выживания, было не до скаутских игр. Воспитание поколения наших бабушек в начале XX века велось родителями-интеллигентами при помощи домашней обслуги - нянек, кухарок, прачек. И для девочек в колонии было зазорным помыть полы, постирать постельное белье, приготовить обед никто не умел. Приходилось содержать штат поваров, посудомоек, прачек, истопников (это не современный скаутский палаточный лагерь на самообслуживании).

Но когда подростков перевезли во Владивосток и создали нормальные жизненные условия, то тут проявился интерес и к спортивно-туристической стороне скаутинга (вопрос о бытовом самообслуживании скаутов не стоял и здесь).

Подходило время призыва на военную службу старших колонистов, и призыв пришелся на "белую" армию. По объявлению в газете прельщенные морской романтикой 16-летние скауты Юрий Заводчиков и Сергей Михайлов, приписав себе по 2 года, записались в военном комиссариате во Владивостокское морское училище. И целый вагон таких мореманов два месяца везли в Приморье. Несколько других 16-летних колонистов записались в артиллерийскую часть на Урале - терять в голодной колонии было нечего. Это были добровольцы.

Весной 1919 года началось наступление "красных" на Тюмень. Трех 17-летних колонистов призвали в "белую" армию по мобилизации. Колония оказалась в районе боев и вынуждена была эвакуироваться на восток… Правда, небольшая группа колонистов на свой страх и риск осталась на месте, дождалась "красных", с большими сложностями через 2 месяца добралась до Петрограда и сообщила о судьбе остальных колонистов на родительском собрании.

Американский Красный крест во Владивостоке здраво рассудил, что возить продукты и одежду в десяток мест за три тысячи километров по дороге военного времени слишком сложно, и решил собрать всю колонию во Владивостоке. В трех эшелонах под охраной солдат американского Экспедиционного корпуса, благополучно миновав холерные очаги, почти тысяча человек детей и русской администрации прибыла к Тихому океану в сентябре 1919 года. И поступила под опеку трех американцев - Директора Колонии Райли Аллена, и его помощников: Барла Брэмхолла и Ханны Кэмпбелл (мамаши Кэмпбелл).

Из-за переполненности города беженцами и оккупантами Атланты разместили Колонию в казармах, частично в самом городе на Второй Речке, а частично на Русском острове в бухте "Золотой рог".

Здесь необходимо привести краткую историческую справку о месте и роли Американского Красного креста (АКК) и Американской Администрации Помощи (АРА), действовавших в 1916-1923 г.г. в России в ходе I Мировой и Гражданской войн, изложив ее в современной исторической интерпретации. Крупные контингенты американских войск на европейский театр военных действий стали прибывать лишь в 1917 году, но продовольственная помощь войскам союзников по государственной линии и гражданскому населению по линии АКК началась раньше. В России 1917-1918 г.г. помощь от АКК продовольствием, медикаментами, одеждой получали беженцы, больные, голодающие дети Петрограда и Москвы.

Моя мама-москвичка всегда с благодарностью вспоминала о благотворительных американских завтраках, которые они с сестрой дошкольниками получали в голодные послереволюционные годы.

Стратегическими планами Атланты завершение войны с Германией предполагалось в 1919 году, для чего в 1918 году предусматривалось производство до тысячи танков. На 1917 год в числе прочего планировалась операция по захвату проливов Босфор и Дарданеллы и Константинополя совместными усилиями Армий и Флотов России и США. Для конкретизации планов этой операции командующий Черноморским флотом адмирал А.В.Колчак летом 1917 года во главе специальной Комиссии выехал в Вашингтон. Но российская история пошла по другому сценарию. По Брестскому миру Германия должна была получить корабли Черноморского, Балтийского и Северного флотов. Для защиты своих стратегических флангов - а Мировая война продолжалась еще почти год - Атланта была вынуждена ввести свои войска в раздираемую Гражданской войной Россию: в Одессу, Мурманск и Архангельск и в Приморье. Но вместе с американскими войсками в Архангельск и Владивосток прибыли представительства Американского Красного Креста для помощи гражданскому населению. В портах Приморья было выгружено большое количество продовольствия, медикаментов, одежды и прочего. От Владивостока до Урала, в местностях с эпидемиями тифа и холеры было развернуто 18 госпиталей на 6600 коек с 90 врачами и 560 медсестрами. Гуманитарная помощь была оказана почти 2 миллионам россиян, но … на "белой" территории. (Случайно в эту статистику попали и колонисты из "красного" Петрограда. Но ведь по окончании Гражданской войны все сибиряки остались не "белыми", а просто россиянами). В.И.Ленин в этой политической игре в 1918 году выслал из Москвы представителей Американского Красного Креста, оставив без возможной помощи голодающее население. Но уже в 1921 году, после окончания Гражданской войны, когда жестокий голод поразил Поволжье, а в России ввели НЭП, Советское правительство вынуждено было разрешить деятельность АКК и АРА на своей территории.

Адмирал А.В. Колчак тоже вернулся в Россию, но через Владивосток в Омск, Верховным правителем России. И был в 1920 году расстрелян по приказу другого правителя - В.И. Ленина (текст исторической ленинской телеграммы теперь опубликован).

Прибывших во Владивосток колонистов помыли, постригли, (никто еще не брился), продезинфицировали после проезда очагов тифа и холеры, подлечили, подкормили, подогнали по росту казенную одежду и отправили на учебу в местные гимназии, коммерческие и реальные училища. Жилье было хотя и в казармах, но по возможности благоустроенным. Так что бытовая сторона была урегулирована. Для прогулок был целый необитаемый остров Русский, а для рыбной ловли - прибрежное море.

Хуже обстояло дело с дисциплиной. За год бездомности дети распустились и деградировали, хотя большинство были из благополучных интеллигентных семей, - сквернословие, курение, мелкое воровство продуктов и бытовых предметов, валяние на неубранных постелях, иногда даже выпивки были распространены, и это надо было искоренять. Колония не была закрытым учебным заведением и системы наказаний кадетского типа не существовало. Сложным был вопрос морально-религиозного воспитания. Скученность и праздность без семей усугубляли положение. В Петрограде после революции был государственный атеизм, перекрестился ли кто и побывал в церкви за год путешествия, неизвестно. Но во Владивостокских гимназиях по-прежнему преподавали Закон Божий, и до конца 1922 года (когда колонисты уже были дома), все общественные мероприятия, в том числе и скаутские лагеря и праздники проходили с водосвятным молебном. Церковная жизнь города не была нарушена.

В книге "Над нами Красный Крест" очень подробно описан быт колонистов во Владивостоке, во время плавания на пароходе "Йомей-Мару", посещение Сан-Франциско и Нью-Йорка, пребывание в Финляндии и переход в Россию. Но, к сожалению, о духовной жизни в колонии с тысячным коллективом нет ни слова. А ведь у 17-летних подростков началась пора первых влюбленностей и первых жизненных потерь. И духовное наставничество было остро необходимо. Скаутской жизни колонистов посвящен один абзац с сообщением, что в Колонию прибыл скаутмастер белый офицер Новицкий, но его отношения с детьми не сложились.

Скаутинг в Приморье стал активно развиваться после Петербургского парада "потешных" и скаутов 1912 года в царском присутствии, на котором были и представители дальневосточной окраины. Первый отряд во Владивостоке был создан в 1916 году, а в 1921 году дружина насчитывала 300 скаутов, входивших в отряд морских скаутов, 5 отрядов скаутов, 2 отряда герл-скаутов и 2 стаи "волчат". Отряды были при гимназиях и училищах. Издавался журнал "Владивостокский скаут", был свой духовой оркестр. Временное Приамурское Правительство поддерживало и поощряло скаутов. Так что колонисты в учебную зиму 1919-1920 года постоянно контактировали с местными скаутами.

Воспитатели Колонии, сориентировавшись в местной обстановке, для пресечения праздности и сопутствующего хулиганства детей, выражавшегося среди прочего в продаже на городских базаров краденого в Колонии, решили пригласить местного скаутмастера. Колонист В. Цауне для такого дела был слишком молод.

В течение столетия переходящая из книги в книгу характеристика Новицкого - "белый офицер" – не более, чем идеологический жупел и словесный штамп давних лет. Офицерами были О.И. Пантюхов, Г.А.Захарченко, адмирал И.Ф. Бострем и сотни других скаутмастеров, ставших "белыми". Так что офицерство не укор, тем более что первоначальная задача была воспитание допризывников. Сразу же в скауты записалось около 400 колонистов. Во-первых, они видели насыщенную жизнь местных скаутов, а во-вторых, это давало возможность легализовать личную религиозность без оглядки на Петроград. Другое объяснение подобрать трудно. Группа В. Цауне, провозгласившая признание Правительства РСФСР, "красной" символики и "освобожденного" скаутинга, насчитывала всего 30 подростков, захвативших "штаб" традиционных "белых" скаутов. Была и группа герл-скаутов, которыми руководила мама В. Цауне, работавшая в Колонии воспитательницей. Кто руководил основной массой скаутов, остается догадываться, но, скорее, все же Новицкий.

В. Брэмхолл спустил инцидент внутренних распрей скаутов Колонии на тормозах, придав ему вид детской игры и не допустив вмешательства контрразведки,. Но "война" скаутов разного мировоззрения продолжалась больше года, в том числе и на пароходе. А в феврале 1921 года в голодном Петрограде оказались никому не нужными ни "красные", ни "белые" скауты, вернувшиеся из Владивостока. За право просуществовать еще полтора года под опекой Петроградского Всевобуча пришлось бороться. И РОЮР в лице В. Дауне отстояла свое право на легальную работу. И в соответствии с декларированной во Владивостоке "красной" ориентацией, в 1922 году честно спустил синие скаутские знамена и со всей дружиной перешел в пионеры. Судьба 300 других "белых" скаутов в Петрограде не совсем понятна. Судя по очень незначительному числу репрессированных в 1922-1926 годах, видимо, вернувшись из Владивостока, большинство не возобновило скаутской деятельности - старшие ушли в армию, а девушки в семейную жизнь. Младшие же растворились в пионерской среде.

Подтверждением тому служит судьба Юрия Заводчикова и нескольких других колонистов, отошедших от скаутинга после 1917 года.

Американцы выжидали возможности отправить детей после прекращения военных действий по Трансибу, но конца Гражданской войне не было видно, особенно на Дальнем Востоке, где японцы захватили территорию от Владивостока до Байкала. Правительство В.И.Ленина в течение 2 лет рассылало в газеты всего мира провокационные телеграммы о насильственном удержании детей АКК. В итоге американцам пришло пойти на сложный и дорогостоящий морской вариант.

Пока шли эти закулисные политические торги, в 1920 году в Колонию вернулись четверо "добровольцев" из "белой" армии. Ю.Заводчиков и С.Михайлов, служившие после окончания морской школы на разных кораблях, попытались в составе судовых команд уйти в сопки к партизанам. В дождливую непогоду, проблуждав в тайге несколько недель, больные, голодные и оборванные вернулись во Владивосток, и чтобы не попасть под трибунал за дезертирство, без лишних формальностей вернулись в родную Колонию. Вернулись и 2 колониста из артиллерийской части, пройдя через госпиталь - один после ранения, другой после тифа. Каждому из четверых вернувшихся было по 17 лет (а сколько пережито!), и все четверо благополучно добрались в Петроград.

Длившееся три месяца морское путешествие с гостеванием в Сан-Франциско и Нью-Йорке прошло с достаточным количеством сложностей, в том числе и несколькими смертельными исходами от болезней и несчастных случаев, но без крутых инцидентов.

Неуемный скаутский лидер В. Цауне во время плавания издал приказ:

Приказ №1 по Дружине скаутов "Йомей Мару", Тихий океан

1. Официально, на заседании Главного штаба, 15 августа 1920 года признан Русский Совет Народных Комиссаров, и достояние Дружины красных разведчиков, как нравственное, так и материальное, признано достоянием РСФСР.

2. Национальным флагом признан флаг РСФСР - красный - и герб его Серп и Молот.

3. Национальным гимном признан гимн РСФСР - "Интернационал".

Председатель штаба В. Цауне; Ген. Секретарь Э.Гольдман; Члены штаба: Г.Зуев, М.Богданов, Е.Хвостиков, Елена Цауне.

В Нью-Йорке В.Цауне этот приказ передал в Москву через неофициального представителя РСФСР в США.

Здесь Цауне нарушил скаутские законы – «скауты вне политики». И как надо было понимать закон "Скаут верен Богу, Государю и Отечеству" в море между Владивостоком и Петроградом? Правила формальной логики здесь не действовали. И воспитатели и колонисты понимали, что едут в страну официально провозглашенного "красного" террора. Гражданская война в Крыму и в Приморье продолжалась, ВЧК действовала не по законам, а по революционному правосознанию.

А ведь некоторые колонисты прошли военную службу в "белых" частях. Сложная была ситуация. И лучше всех это понимали американцы, пытавшиеся высадить колонистов во Франции, чему активно сопротивлялись и скауты, и не скауты, настаивая на высадке в Петрограде.

Завершилось морское путешествие в Финляндии, откуда в Россию добирались уже по суше. Последних 60 детей Р. Аллен, Б. Брэмхолл и Х. Кэмпбелл провожали через границу в Белоострове в феврале 1921 года.

Сумма затрат на морской переход составил свыше 680 тысяч долларов. А общая сумма затрат Сибирской Миссии АКК на гуманитарную помощь от Владивостока до Урала (госпитали, медикаменты, продовольствие и пр.) составила 232 миллионов долларов - колоссальная сумма в годы, когда Европа лежала в развалинах и была полна раненых и беженцев Мировой войны. Без сомнения американцы нажили на этом политический капитал, ибо это было созвучно идеалам Президента Вудро Вильсона, выступившего на Версальской мирной конференции с предложением создания Лиги Наций. Когда "Йомен Мару" прибыла в Нью-Йорк, Президент прислал поздравительную телеграмму Красному Кресту за помощь русским детям и приветствие колонистам. Сделанное американскими волонтерами добро россиянам в тяжелую годину заслужило благодарности и со стороны России, но признание этого произошло только через 50 лет.

Петроградская скаутская дружина РОЮР очень дорожила своими синими знаменами, поднятыми в Петропавловске, пронесенными через Сибирь, Владивосток, Америку, Францию, Финляндию. Но комсомол наступал, и пришло время платить по векселям Приказа №1 на борту " Йомен Мару". Приближалось время перехода в пионерскую организацию. В октябре 1922 года Штаб РОЮР принял решение заменить знак лилии на красный пятипламенный костер. По этому поводу в журнале "Синее пламя" появились стихи:

Костер горит. Во мгле огонь сияет.
Сигналом дела служит он.
И много-много обещает
Нам всем мигающий огонь.

Костер горит, в нем лилия сгорает,
Уж ранее прожженная звездой.
Все старое прогнившее сжигает
Все очищающий огонь.

Костер горит, зажженный нами.
Пусть холодно, пусть сыро, пусть темно!
Костер горит. Он нас всех согревает
И мглу от нас он гонит прочь…

(Белый Медведь)

А 3 декабря 1922 года в клубе "Старая и молодая гвардия" были спущены синие знамена РОЮР и подняты красные пионерские!

Напрасно пионеры в последующем отрицали свое кровное родство со скаутами.

Прошло 50 лет. Прошла Великая Отечественная война, в которой США были союзниками. Прошел Хрущевский Карибский кризис, исторический виток повернулся на улучшение отношений с США. Наступил полувековой Юбилей возвращения детей Петроградской питательной Колонии домой, и 80-летний Барл Брэмхолл через Красный Крест обратился в газету "Правда" с просьбой разыскать выживших колонистов. В "Правде" за 1971 и 1972 годы в нескольких номерах появились статьи о давней "одиссее" детей. Возник организационный актив, и на удивление ему удалось разыскать около 100 бывших колонистов, переживших ленинградскую блокаду. Б. Брэмхолл был приглашен в СССР и награжден Почетным знаком Красного Креста - СССР. Времена изменились.

Крупный актер и балетмейстер Леонид Якобсон, бывший колонист и скаут, пригласил в 1973 году на свой спектакль в Ленинградской Консерватории для встречи с Б. Брэмхоллом всех разысканных колонистов, и они привели с собой детей и внуков. Эта встреча была большим подарком для всех собравшихся.

Следствием этой и других встреч стало написание многими колонистами воспоминаний, на основании которых по сценарию В. Купермана-Липовецкого режиссером Баградзе снят в конце 1970-х годов документальный фильм "Миссия", в котором по цензурным соображениям тех лет о скаутах сказано вскользь – скауты были еще под запретом.

Прошло еще 30 лет. В начале XXI века ушли из жизни столетние колонистки Ксения Амелина и Евгения Копосова. Но та далекая история не дает покоя писателям и кинематографистам. Журналисту В. Липовецкому-Куперману не удалось сделать полнометражный художественный фильм, но в 2005 году им издана книга "Ковчег детей или Невероятная Одиссея", написанная в жанре исторического романа на основе собиравшихся 20 лет документов и воспоминаний. Здесь присутствует любовная линия, и книга более беллетризирована, чем "Над нами Красный Крест". И, к сожалению, о скаутах здесь тоже сказано вскользь.

И Ольга Молкина, и Владимир Липовецкий-Куперман петербуржцы. И в Санкт-Петербурге до марта месяца 2007 года продлится выставка фотографий и документов Петроградской питательной колонии 1918-1920 годов. Выставка открылась с 6 декабря в Санкт-Петербурге по адресу: ул. Марата, дом 72 в помещении Детской библиотеки.

Петербургским скаутам стоило бы углубить исследования авторов упомянутых книг в части детализации подробностей жизни скаутов в Колонии.

Всеволод Кучин, Почетный скаут

25 декабря 2006 года