Журнал скаутских руководителей "Опыт" №14

Журнал "ОПЫТ" № 14 (1952г.)

ОПЫТ

"Опыт" имеет за собой большую традицию - 6 лет издания, 13 номеров с богатым и содержательным материалом, действительно являясь результатом широкого опыта творческой деятельности наших руководителей. Есть и слабые стороны, главным образом по линии технической: непериодичность издания, часто слабое оформление, но это не самое главное. Важно, что "Опыт" за эти шесть лет был нашим знаменем, знаменем широты и глубины нашей педагогической мысли, свободы и смелости наших исканий, непрекращающихся, несмотря на все трудности руководительской деятельности. Но нашей целью является не самохвальство и не критика, а взгляд из прошлого в будущее.
  В ОРЮР произошли большие изменения. Закончен большой и важный этап - "Германская эпопея". С одной стороны, центр тягости перешел из Европы на другие континенты. С другой стороны, этот центр тяжести внутренне разъединился, из видимого и осязаемого -Германского отдела - стал расплывчатым и неясным. Разделился и организационный центр разведчества: "Главная Квартира" в США, в месте наибольшего (но наибольшего относительно, а не абсолютно, как раньше в Германии) сосредоточения нашего кадра; Старший Скаутмастер и его штаб остались в Германии (в этом есть символическое значение - значение форпоста с направлением "Россия"). Такая разрозненность ставит на испытание наше единство. В частности, для укрепления этого единства параллельно с общим руководством, как залогом организационного единства, был создан круг БКС, задуманный как орган единства внутреннего, как блюститель традиций и сосуд духа.
  Все эти изменения не могли не отозваться на "Опыте". Раньше, когда был постоянный и непосредственный контакт между большинством наших руководителей, "Опыт" мог себе позволить работать на основе отдельных сотрудников, пишущих для всей организации. Сегодня время ставит иные требования. Ныне "Опыт" не только печатается в разных отделах (изменение чисто внешнего и технического характера), но он строится непосредственно на отделах круга БКС, являясь результатом и продуктом работы как круга в целом, так и его части. Редактор "Опыта" является координирующим центром между начальником круга БКС, его заместителями в разных отделах и представительствах и отдельными соредакторами (таковые имеются пока в Нью-Йоркском и Сан-Франциском районах и Аргентинском отделе), которые в свою очередь отражают работу круга на местах. Таким образом значительно расширяется количество сотрудников "Опыта" - фактически таковыми является весь руководительский кадр организации. Это позволит значительно расширить тематику "Опыта", добиться известной специализации (но никак не сужения) отдельных сотрудников и делает актуальной групповую работу над отдельными темами.
  В связи со всем вышесказанным мы считаем уместным остановиться над структурой "Опыта".

  Дополнительным моментом в журнале является, безусловно,
  его целостностью. До сих пор эта целостность выражалась в определенной схеме журнала, в существовании определенных отделов, которые были представлены, большей частью, в каждом номере. Осуществлением этого единства и занимается редактор. Эту традицию мы никак не думаем прекратить, но ее можно было бы обогатить, вводя отдельные "номера- ", целостные в самих себе. Так, например, можно предположить, что Буэнос-Айрес возьмется за изложение трехлетнего опыта своей работы, Сан-Франциско -
  за проблемы, связанные с методикой национального воспитания, освещая вопрос с разных сторон, полемизируя, иллюстрируя и т.д. Осуществлением внутреннего единства такого номера является соредактор, на месте планирующий и координирующий работу отделения круга БКС в этом направлении. Так как последний тип очень широк в своем многообразии, не подлежит определенным схемам представлен инициативе на местах, то мы остановимся подробнее на первом.
  Номер начинается передовой, которая является своеобразным
  вступлением, вводящим читателя в номер, определяющим характер данного номера. Это передовая в своем замысле (не обязательно в осуществлении) является делом редактора данного номера.
  Далее у нас наметилась и, к сожалению, за последнее время прекратилась традиция помещать беседу. Мы бы очень приветствовали
  возобновление этой традиции.
  Затем отдел "Между нами", как анализ мелочей нашей внутренней жизни, как оживление номера юмористически-полемическим материалом.
  Однако основой журнала являются отделы: идеологический и педагогический.
  Обычно идеологический материал "Опыта" ограничивается передовой. Это нам представляется совершенно недостаточным. Разведчество, как организация воспитательная, имеет практический уклон. Отсюда, естественно, вытекает преобладание этики в нашем идеологическом творчестве. Однако наша этика еще нуждается в своей разработке. Разведческая этика, как этика христианского движения, естественно зиждется на богословии. Этим намечается следующее направление нашего идеологического творчества. Также не чужды нам разработка нашей антропологии, обоснование интуитивизма, искания в области эстетики, социальной философии и т.п. Все это огромные области, в которых нам нужно себя проявить.
  Педагогический отдел делился нами раньше следующим образом:
  а) разведчики,
  б) волчата,
  в) витязи (женская ветвь?) и
  г) в помощь руководителям. Отнюдь не отрицая и не упраздняя
  такое деление, нам кажется полезным рассмотреть этот отдел с
  несколько иной точки зрения.
  а) Хроника с педагогическою направленностью - педагогический анализ лагеря, опыт курсов и новых игр и т.д.
  б) Индивидуальное воспитание - разборы отдельных конкретных случаев, характеров, ситуаций, то, что мы условно называем "педагогическими этюдами".
  в) Систематическая психология - психопатология, проблемы пола, подсознания, характерология и т.п.
  г) Коллективная педагогика - вопросы коллективного воздействия, коллективного планирования и т.п.
  д) Большие систематические работы, скажем, 10 положительных черт характера - 40 игр, расположенных систематически для развития данных черт, принципы переписки в одиночном деле, методы самовоспитания руководителя и т.д.
  е) Дискуссионно-педагогический материал, постановка проблем, отдельные спорные тезисы и разрешения.
  Разведчество, пожалуй, было всегда менее изоляционным, чем другие зарубежные организации юношества. Однако этого еще недостаточно, нам нужно еще больше открыть глаза на внешний мир, установить более тесный контакт с мировою культурой.
  Так ведь, существует не только
  очень богатая иностранная скаутская литература (как периодическая так и эпизодическая), но и огромное количество очень значительных трудов по психологии, педагогики, философии, богословию, о которых наш руководительский кадр в целом имеет только самое смутное представление. "Опыту" следует откликнуться на эту насущную задачу введением особого отдела библиографии с изложением и разбором наиболее интересного для нас материала, как помощь для совместного чтения (а читать нам нужно постоянно, как каждому в отдельности, так и всем вместе). Нам не следует делать иллюзий относительно нашего творчества в "Опыте" - оно не носит научного и объективного значения. Нам нужно учиться, и еще раз учиться. Значение "Опыта" протекает в плане школы творческого восприятия и творческого преломления.
  Русскость всегда являлась одним из центральных моментов разведчества. Мы не смеем удовлетворяться повторением фраз о гибельности духовного и жизненного отрыва от Родины. "Опыт" должен на это откликнуться особым отделом, посвященным
  России.
  В связи с вышесказанным уместно повторить упомянутые раннее моменты специализации и групповой работы. Редакция крайне приветствовала бы, если бы отдельные руководители, кроме общего участия в "Опыте", взяли бы на себя постоянное сотрудничество в определенных отделах, равно как и то, чтобы целые группы руководителей взялись бы за совместную разработку насущных и интересующих их тем (и об этом своем и первом, и втором намерений сообщить в редакцию).
  В заключение, признавая схематичность наших установок и отмечая, что все это не должно исчерпывать многообразия содержания "Опыта", мы перефразируем Ильича и скажем, что вышесказанное не догма, а руководство к действию, призыв к вдумчивости, серьезному и внимательному отношению к "Опыту", к творчеству, исканиям и активности!
  Редакция.


 О РАДОСТИ.

  На христианстве лежит печать страдания. В центре этого момента - крестный путь Спасителя, жуткие часы Гефсимании и Голгофы. Тут все: отчаяние богооставленности, физические страдания, смерть - вся мучительность несовершенства мира, наличие в нем зла, как причины и результата отпадения от Бога. В этом крестном пути - скорбь, скорбь за других, страдания в борьбе, в преодолении и победе над злом. Приход и вознесение Христа, как мистический центр истории, отлагает на ней неизгладимый отпечаток. Момент страдания мы остро ощущаем в богооставленности атеизма, в страстях мученичества, в печати "князя мира сего", в повседневной жизни и на трагических путях истории.
  Однако момент страдания в христианстве не первичен, а вторичен. Первична же радость. Радость о бытии Бога, радость о творчестве космоса, от избытка любви Творца, радость о спасении человечества, в своем злоупотреблении свободой отошедшего от Бога и об открывшихся путях спасения. Это радость Рождества, Благой Вести и Пасхи. Радость ощущения присутствия Духа Святаго, о которой повествуют подвязающиеся в Его стяжании. Радость о вечной жизни и конечном торжестве Добра.
  Таково же взаимоотношение этих моментов и в разведчестве, движении христианском по своему существу. Разведка, как поход, где первична не усталость и трудность, а удовольствие и наслаждение -именно тут лежит символика слова "разведчество". Радость преодоления трудностей и радость лицезрения природы символизирует радость от победы над злом и радость причастия высшим ценностям на путях служения. Разведка есть поиски источников радости. Причем радость является не самоцелью, а всего лишь естественным спутником служения. Природа этой радости - эстетическая: искание красоты в природе и людях, литературе и искусстве, творчестве и любви, символике и традициях; этическая: искание путей самосовершенствования и помощи другим; онтологическая: искание истины о мире и жизни.
  Разведчество движение глубоко оптимистическое. Вспомним "улыбку" на нашем значке, наш одиннадцатый закон, а главное -весь стиль нашей жизни.
  Путь разведчества был далеко не легким - революция, две мировых войны, эмиграция, постоянная борьба за существование,страх, нужда, кровь многих ребят и руководителей, психологические, дипломатические и материальные трудности работы. Путь тяжелый, путь страданий, а вместе с тем весь стиль нашей жизни и работы - это юмор, песня, энтузиазм, жизнерадостность...
  Этот глубокий оптимизм, чувство победы радости над горечью - наша характерная черта, в ней залог жизненности нашего движения.
  Акела.

 ОБ ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ.

  Каждый человек живет в кругу своих личных идей-мыслей.Эти идеи, убеждения, взгляды вырабатываются у него постепенно по мере накопления им жизненного опыта. Одни идеи он получает от водителей и учителей, другие - от товарищей и сверстников,третьи возникают у него сами от столкновения с проблемами жизни. Личность человека и его жизнь - есть единственное в своем роде и неповторимое. Поэтому несмотря на тесные связи каждого человека с окружающими его людьми и влияние на него последних, у каждого человека создается свой собственный, независимый идейный мир. Не только нет надобности, но было бы чрезвычайно вредно заставить всех людей думать одинаково по определенному заранее образцу. Это препятствовало бы свободному развитии человеческой личности и всякому дальнейшему прогрессу человечества.
  Разведческая организация не ставит своей целью внушение членам организаций какого-то списка идей, который надо принять без рассуждения. Все же из самого существа разведчества, разрешающего задачи воспитательные, следует некоторое воздействие на членов организации. В отличие от муштровки или массовой дрессировки, истинное воспитание должно знакомить человека с положительными достижениями всего культурного мира в области мысли, идеологии, стараясь, чтобы каждый мог легче и скорее построить свое собственное мировоззрение. Каждый настоящий разведчик в этой области должен уметь сам найти правильный путь, сам все узнать, проверить, прочувствовать.
  С точки зрения педагогической разведческая идеология есть опыт старших членов организации, руководящие вехи, которые должны помочь разведчику в его жизненной "разведке". Заменить же собственную мысль разведчика идеология и не может и не смеет. И в данном случае в отношении идеологической работы верна мысль Петра Великого - "учить показом, а не указом".
  С другой стороны, необходимо отметить значение идеологии с точки зрения общественной. Разведчество за 40 лет своего существования развилось из примитивных форм внешкольного отдыха детей, допризывной подготовки и оригинального педагогического эксперимента в широкое общественное движение юношества особенно в тех странах, где созрела старшая ветвь организации. Наблюдая трагические годы российской молодежи после революции, зная ее чаяния и жажду свободного творчества и нормальной общественной жизни, и имея доказательства жизненней силы российского разведчества за рубежом, мы имеем основания ожидать дальнейшего широкого развития нашего движения и в эмиграции, и на родине, при первой же возможности. Если отряды юных разведчиков, некогда создаваемые для детей взрослыми любителями-педагогами, могли для своих игр-занятий вполне удовлетвориться несложными программами и основными этическими правилами, то наше
  движение, теперь привлекающее все больше старшей молодежи и руководимое самой молодежью, нуждается в разработанной идеологии,
  оправдывающей наше существование, поясняющей наши цели и стремления, отвечающей на принципиальные вопросы, волнующие современную, испытанную в страданиях, молодежь. Если мы эту молодежь выводим из рамок детских игр и призываем к труду, и борьбе за высокие цели, если мы собираемся с этой молодежью перестраивать страну, и видим в ней будущую интеллигенцию нашего отечества, мы обязаны изложить и разъяснить молодежи куда мы хотим ее повести, во имя чего и какими путями. Только в глубокой уверенности, что идеи разведчества правы, что путь его верен, что в составе разведческой организации и в общении со своими собратьями каждый разведчик найдет свой путь развития и совершенствования в служении истине - есть залог роста и прогресса нашего движения.
  Старый Волк.

  Идеология ним необходима, как нечто обосновывающее и определяющее нашу воспитательную деятельность. Воспитание, понимаемое как творческая помощь личности найти самое себя, развить лучшие свои задатки, мыслимо только на основе определенного мировоззрения педагога. Так представление о мире, его сущности и цели, о человеке и его назначении, о культуре и ее смысле, о религии и ее центре - все это необходимо педагогу для определения его деятельности. Воспитание и идеология где-то глубоко переплетаются. Идеология - есть умозрение и исходящее из него делание, воспитание - делание, истекающее из определенного умозрения. Нужно иметь определенное представление о человеке, чтобы на него педагогически воздействовать, чтобы помочь человеку развить свои положительные качества, нужно иметь представление о положительном (следовательно, и о противоположности, о критерии), чтобы помочь человеку найти самого себя, а, следовательно, и отношение его "я" к "не я"(значит и пути познания этого "не я") надо самому проделать путь осознания своего мировоззрения. Все это относится к тому комплексу,который мы назовем "разведческой  идеологией".
  Старый Волк пишет о свойственной разведчеству свободе и о вытекающем из него многообразии. Однако это не должно противоречить целостности нашей идеологии. Последнее мыслимо как единство во множественности. Во внутренней целостности духовной жизни организации лежит самоограничение свободы. Механическое усвоение идеологии - есть противоречие в себе, ибо идеология -есть нечто живое, предполагающее свободное, творческое воспитание. Единство нашей идеологии вне каждого из нас, оно дано всем нам вместе, в отдельности же оно дано в виде преломления через призму нашего "я". Из этого вытекает обязанность каждого руководителя блюсти внутренне единство нашей идеологии и созидать ее богатство через разнообразие и яркость ее преломления.
  Разведческая идеология не может быть ни догмой, ни доктриной. Она должна быть живым телом наших сердец, постоянно становящейся (реализирующейся) жизнью нашего духа. Она мыслится только как движение и развитие. Разведческая идеология становится моей с дачей Т.О., она становится окончательно моей с Т.О. витязей. С самого начала в ней есть все, но она не вся, как все от воды есть в капле, но она не вся вода. Так и в отношении всего разведчества: с основанием разведчества ему было дано все, т.е. замысел о его непрерывном развитии, а следовательно
  и непрестанном обогащении. Разведческая идеология не есть отвлеченное умозрение, а "деятельное умствование" и "умное делание". К максимально удачному общению этих двух моментов мы должны постоянно стремиться. Ей же свойственна не столько четная систематичность, законченность (поэтому мы и не говорим о "разведческой философии), сколько мозаичные, персоналистически-соборные переживания, как чувствования, умозрения, стремления, чаяния свободного духа, единые в своих тенденциях.
  Идеологическое творчество должно являться глубинной жизнью нашей организации, пульсом ее сердца. Оно должно быть соборным по существу и индивидуальным по форме. Оно должно быть делом всех нас вместе и каждого в отдельности.
  В заключение хочу просить воспринять сказанное не как только изложение, но и как призыв.
  Акела.


  ИГРА И РАЗВЕДЧЕСТВО.

  Часто перед руководителем встает проблема: что делать с разведчиками, которые, достигая известного возраста, перестают принимать разведчество всерьез, и начинают смотреть на все как на детские забавы. Рано или поздно эта перемена может произойти, что вполне закономерно. Если она происходит в 16-17 лет, и разведчик созрел духовно, то его путь ясен - от игры к служению, из отряда в круг или на какую-нибудь ответственную должность. Но, к сожалению, это происходит гораздо раньше. С такой преждевременной "взрослостью" надо бороться и стараться ее подавить. В раннем разведческом возрасте ребята с энтузиазмом учатся вязать узлы, изучают Морзе, дорожные знаки, не рассуждая о практической целесообразности этого, но со временем они начинают требовать осмысленности своих занятий, они хотят видеть какое-то оправдание и пользу, которую им разведчество принесет в будущем. В таком случае руководитель должен умело применить принцип методики "драматизация", т.е. придать разв. занятиям привлекательную осмысленность и направленность. Тут важно учесть психологию и вкусы каждого разведчика, и направить его интерес к какой-то далекой цели: стать полезным сыном родины как инженер, исследователь, военный, ученый. Ребятам надо внушать: что все великие люди, принесшие своими подвигами пользу отечеству, были в душе разведчики, и если бы у них не было разведческих черт характера, они никогда бы не добились того, к чему стремились. Надо внедрять в души детей культ героев и развить в них желание подрежать им, указывая, что путь к совершенству лежит через разведчество. Для того чтобы разведческие занятия не были сухой теорией, надо все время стараться применять разведческую теорию и практику в жизни. В области не столь важно знание на зубок законов р-ков, как применение их в жизни. На них следует постоянно ссылаться при решении споров, при оценке поступков. Если руководитель сумеет постоянно орудовать разведческими знаниями, демонстрируя их преимущества, то он легко сможет провести их через подводные камни критического переходного возраста, вывести их на широкую дорогу творческого служения, стерев грань между игрой и серьезным, сделать одно стремление - вверх.
В.С.

 О МЕТОДИКЕ РЕЛИГИОЗНОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ.

  В руководительских кругах нашей организации никогда не прекращалось искание новых методов и путей религиозного и национального воспитания нашей молодежи. Однако, хотя мы добились значительных результатов в этих направлениях, религиозное и национальное воспитание продолжают оставаться критическими участками фронта борьбы за молодежь. То, что мы до сих пор сделали и делаем может показаться удовлетворительным на фоне бездействия эмиграции и общего процесса разложения и снижения морали молодежи во всем мире, но мы все сознаем, что нам еще очень далеко не только до идеала, но и до минимума, необходимого для оправдания нашего существования. В последнее время, многие руководители, попав в новые условия, не справляются с задачами религиозного и национального воспитания. Работа как-то не клеится, старые методы воспитания кажутся недостаточными.
  В курсовых тетрадях под заголовком "Методика" многого не найдешь. Там перечислены следующие средства: беседы, чтение, традиции, символика, песни, богослужения в лагерях на лоне природы, родиноведение и т.д. Однако дело идет слабо, чего-то не хватает. Руководители стремятся разработать новые методы борьбы. На страницах "Опыта" уже было высказано много мыслей по этому поводу, но никаких новых чудодейственных формул и предложений никто не внес. Да и можно ли придумать что-то новое в самой методике религиозного и национального воспитания? Никаких особенных приемов для этого не изобретешь. Остаются все те же старые средства: беседы, песни, символика, родиноведение и т.д. Нужно вложить в них только новое содержание. Нужен чуткий индивидуальный подход, нужно глубокое знание обстановки, интересов, стремлений молодежи и, самое главное, умение найти такой тон, который будет созвучен данной группе молодежи. Опять-таки все сводится к старому: главным моментом методики работы является руководительское чутье и понимание нужд и запросов его воспитанников.
  Я считаю, что схема методики, которая у нас преподавалась на курсах, должна оставаться без изменений, изменяться может только содержание.
  Теперь я хочу остановиться на вопросах религиозного воспитания. В этой области у нас делалось и делается чрезвычайно мало. Мы прививаем молодежи христианскую мораль - любовь к ближним, честность и т.д. Чисто философского религиозного воспитания мы даем мало. Другое дело, что многие идут по этому пути сами, т.к. разведческий образ жизни предрасполагает человека к этому. При известном усилии в нужном направлении мы могли бы добиться гораздо больших результатов. Мы часто ограничиваемся чисто обрядной стороной - молебнами, богослужениями в лагерях, изучением жития св. Георгия, св. Серафима Саровского и т.д. Иными словами, это чисто формальный подход. Мы себя называем православной организацией, говорим о служении Богу, православной Руси и прочие громкие слова и часто закрываем глаза на то, что молодежь, особенно в конце разведческого возраста, склонна к "мудрствованию лукавому", неверию,сомнениям, увлечениями разными философиями, и часто даже к атеизму. Мы же считаем наши религиозные установки настолько незыблемыми,   что если у разведчика появятся какие-нибудь сомнения  религиозно-философского характера, он о них не станет говорить, заранее зная, что это бесполезно, и пойдет своим путем, без всякой помощи со стороны руководителя. Церковность и всякий догматизм часто бывает чужд молодежи, и, переставая верить в Адама и Еву, юноша нередко впадает в другую крайность - полное безверие, цинизм или безразличное отношение к религии.
  Для того чтобы удержать юношу или девушку от полного неверня, методически будет верно, если руководитель не будет настаивать, чтобы разведчики слепо верили во все догмы церкви. Я считаю, что наша организация не может ставить себе таких рамок, иначе все наше религиозное воспитание обречено на провал. Наше дело подвести молодежь на дорогу к Богу, не заставляя ее отшатнуться из-за важных, но необходимых деталей. Идеал - это одно, а практические возможности - другое. Мы должны, выражаясь словами скм. П.Агапова, лелеять в разведчиках культуру эмоций, т.е. внутренних переживаний человека. В наших разговорах, беседах с разведчиками мы должны в них посеять любовь ко всему - к людям, растениям, животным, камням и влить в них сознание присутствия Бога во всем и во всякое время. Если разведчик почувствует это и полюбит Бога, - он уже на верном пути. Разведчикам не надо давать ответов на все вопросы жизни и смерти. Умеренная неуверенность и искание не нарушат его душевного спокойствия, если есть одно - вера в Бога.
  Я не могу забыть одной беседы, проведенной отцом М.П. в Сан-Франциско в день св. Георгия. Говоря о легенде про "Белого рыцаря", он сказал, что в озере недалеко от города жил какой-то крокодил, которому суеверные люди приносили в жертву людей... Он сознательно не сказал "дракон" или "змий", а употребил слово "крокодил", что по существу дела не меняет, но придает всему повествованию реальность. Я уверен, что многие, которые относились к легенде о св. Георгии как в сказке, после этой беседы поверили, что дело могло быть действительно так. Такую вещь позволил себе священник в рясе. Интересно, сколько руководителей бы сделало такой же методически правильный шаг?
  Это маленькая иллюстрация к моей мысли о подходе к делу религиозного воспитания разведчиков.
  Теперь немного о национальном воспитаний. В этом вопросе я тоже не могу предложить никаких радикальных методов. Этот вопрос еще более трудный, чем религиозное воспитание по своей абстрактности. В то время как религия имеет непосредственное отношение к каждому человеку, и каждому доступен религиозный опыт, привить любовь к чему-то, чего нельзя ни увидеть, ни почувствовать непосредственно - еще труднее. Тут все всецело зависит от руководителя. Опять-таки старыми методами нужно пробудить в воспитаннике любовь к родине и желание служить ей. Только горение самого руководителя и его любовь к родине может перенестись на детей. Мало того, он должен быть художником, чтобы передать все то, что он сам чувствует. Русский язык - могучее средство связи с Россией. Превосходство родного языка, бережливое к нему отношение и культивирование - лучшая броня против денационализации. Руководитель должен уметь использовать сокровищницу русской литературы, красоту русской природы, величие русской истории в выгодном сравнении с иностранцами эквивалентами.
  Я знаю, что многие ребята, попавшие в страны с высоким   жизненным стандартом, склонны относиться к "российской нищете" с некоторой долей призрения (первый признак отчуждения). С этим надо бороться внедрением пафоса стройки, говоря ребятам, что при нормальных условиях Россия догонит и перегонит всех в течение нескольких лет. Все это может показаться слишком реалистичным, но мы страдаем устаревшей шаблонностью. Мы разговариваем о Скобелеве, о Ермаке, а как часто мы говорим с ребятами о их месте в будущей России? А ведь ребята об этом думают. Маленькие удовлетворяются и былинами про Илью Муромца, а старших "баснями не накормишь". Все эти элементы надо вкрапливать в романтические беседы о легендарных героях прошлого. Эта реалистическая нотка нужна для современной молодежи. Если мы им будем давать только романтику прошлого, то современная реальность вытеснит ее, рано или поздно.
  В частных разговорах и беседах надо говорить побольше, фантазировать о нашей роли в будущей России, в мировой истории завтра.
  Практика показала, что можно вырастить настоящих патриотов и за пределами родины, но для этого нужны огромные усилия и большие личные способности руководителя.
  Волчий Клык.

 ПРОБЛЕМЫ РЕЛИГИОЗНОГО ВОСПИТАНИЯ.

  Значение и место религиозного воспитания. Центральной идеей разведчества является идея служению определенному миру
  ценностей, хранителем образа которого является руководительское братство. Всякий мир ценностей предвидит внутри себя определенную иерархию, во главе которой разведчество сознательно ставит Бога. Искажение этой иерархии, лишение ее главы и основы упраздняет ее окончательное осмысление, разрывает связь между отдельными ценностями. Так от стройного здания остаются лишь обломки стен. Более того, всякое искажение истинной иерархии ценностей, всякая замена Бога кумиром - преступна. Последствия такого акта мы отчетливо видим в хаосе политической жизни, когда мироощущения с искаженной иерархией ценностей принимаются и последовательно проводятся в жизнь целыми политическими системами, ведущими мир к самоуничтожению.
  Прямым выводом из такой установки является утверждение религиозного воспитания, как первой по своему абсолютному значению воспитательной задачи. Религиозное воспитание - это венец нашего дела, наиболее ответственная и важная часть нашей работы. Она осмысливает и освещает все остальное, без него разведчество стало бы спортивным обществом или своеобразным комсомолом, оно утеряло бы основное оправдание своего существования, одним словом, перестало бы быть самим собой.
  Необходимость методики религиозного воспитания.
  Однако проблема религиозного воспитания в разведчестве не является вопросом разрешенным. Основной инструмент воспитания - соответствующая методика нами еще в достаточной мере не продумана. Правда, российское разведчество, обладающее определенным религиозным мироощущением, которое не может не иметь определенного  преломления в жизни и работе, оказывает некоторое воспитательное влияние в этом направлении. Этому служит и жизнь в природе, своеобразно приближающая к Богу, и дух искания, и горения, которыми пронизан весь стиль нашей работы. Но у нас нет еще системы религиозного воспитания, которая помогла бы нам повысить эффективность работы в этом направлении.
  Раньше вопрос о методике религиозного воспитания нами и не поднимался, теперь не важность и необходимость его постановки нами, кажется, уяснен. Это уже шаг вперед, но самое разрешение этого вопроса еще где-то впереди, для этого еще нужны творческие напряжения мысли и обогащение нашего опыта.
  Принципиальная возможность построения методики религиозного воспитания. Сущность религиозного воспитания настолько глубинна, сложна и интимна, что может возникнуть вопрос о принципиальной возможности построения какой-либо методики в этом направлении.
  Действительно, можно ли направлять религиозные переживания, тайными нитями связывающие человека с абсолютным, с самим источником бытия? Можно ли регулировать взаимоотношения человека с Богом?
  На этот вопрос мы отвечаем утвердительно. Ниже мы попытаемся обосновать это утверждение.
  "Дело в том, что мы исходим из предпосылки, что человеческая душа "по природе христианка", что в ней изначала заложено стремление к Богу? Следовательно, нам не нужно переделывать человека, влагать новое содержание в его дух (эта задача была бы нам совершенно непосильна), а только содействовать ему на пути его приближения к Богу. Мы должны содействовать самораскрытию положительных, богоутверждающих начал духа. Нам нужно растопить лед равнодушия, неверия, гордыни, непроходящим светом истины расторгнуть сон духовной лени, освободить дух от плена эмпирики, плоти, вещности, пробудить духовное я к самоутверждению в  истине, т.е. в Боге. Это задача не самостоятельного архитектора (это было бы с нашей стороны предельной гордыней), а творческого катализатора. В этом, верим, наша богоугодная задача. О материале нашей воспитательной работы. Искренно верующей молодежи мы на путях нашей педагогической работы встретим не много. В эмиграции (участке, имеющем в общем плане российского разведчества сравнительно небольшое значение) много внешнего, фарисейского, заученного, а не прочувственного, чисто западного равнодушия, склонности больше задумываться о танцах, нежели о Боге. В России (над этим, к сожалению, задумываются слишком мало руководителей, не хватает ощущения, что основная наша работа там) мы встретим больше духовной напряженности, больше искания, но вместе с тем и незнание о Боге, предубежденность, значительное отталкивание от церковной обрядности, терминологии, иерархии. Пропаганда,как продуманное средство разложения и умертвления духа, не могла пройти для молодежи бесследно. Неуспевшее еще родиться критическое мышление в корне парализовано. На мозгу сеть наростов, пропитанных марксистскими схемами, штампами, лозунгами, мифами. Сердце живо, его не убьешь, оно слишком иррациональный враг для мелко рационалистического коммунизма, но оно в плену у парализованного и дирижируемого властью мозга.
  Итак, как правило, в обоих приведенных случаях мы встречаем молодежь антицерковную и внецерковную (как не парадоксально,  но нам думается, что работа с первой категорией легче, чем  со второй). Это должно заставить нас быть особенно осторожными в выборе воспитательных путей, особенно чуткими к душевному миру наших ребят, с предельным терпением подчиняясь принципу  постепенности, чтобы не оттолкнуть ребят (а легко это сделать, сплошь и рядом бывает достаточно нескольких обязательных посещений церкви, скажем, по настоянию дирекции гимназии, чтобы надолго отбить у юноши вкус к богослужению), неискренностью, фанатизмом, максимализмом, неубедительностью, отрицательным примером и пр., и пр.
  Максимализм постепенность. Православие предельно максималистично в своих идеалах. Про величайшие подвиги святости говорится в святоотеческой литературе, что они являются прахом, ничтожеством перед лицом Господа. Однако та же святоотеческая литература подчеркивает необходимость постепенности восхождения к этим идеалам. Нарушение этой постепенности идет во вред. Сознание ослепительной яркости этих идеалов, нашей предельной от них удаленности и необходимость восхождения к ним является для нас, руководителей, насущной необходимостью. Остро чувствуя свою слабость перед лицом истинно христианского подвига аскезы, отречения, монашества, предельного одухотворения и приближения к Богу в стяжании Духа Святаго, а, следовательно, сознавая свою греховность, ища силы в покаянии, молитве, благодатных таинствах церкви, мы должны неустанно стремиться к самоусовершенствованию, к своему преображению во Христе. Но требовать того же от разведчиков пока еще не время. Мы должны способствовать вживанию ребят в этот путь, не открывая им полностью его картины их духовно слабому я. Наша работа должна строиться сообразно ступени духовного развития наших ребят. Так волчонок никогда не поймет глубины наставлений Макария Великого, разведчик, интересующиеся только спортом и играми, не поймет смысла Иисусовой молитвы и духовную красоту православных песнопений, дружинница, для которой высшее наслаждение танцы и флирт, не почувствует радости монашества и аскезы. Итак, нам представляется, что открыть христианство во всей его полноте и максималичности человеку не подготовленному - это значит его "испугать", оттолкнуть. Поэтому разведчество должно идти по пути постепенности и ступенчатости, стремясь постепенно осуществить вживание разведчика в церковь.
  Акела.

 МЕТОДИКА НАЦИОНАЛЬНОГО ВОСПИТАНИЯ

  В номере 17 "Вестник разведчика" имеется статья Старого Волка, в которой он предлагает всем руководителям давать материалы, которые могут быть использованы для создания новой методики национального воспитания. Хочу написать свои соображения по этому поводу.
  Национальное воспитание не является главной частью скаутского воспитания и не занимает много места в скаутской работе. Это в нормальное время, когда молодежь живет у себя на родине, посещает русскую школу и православную церковь. Тогда и семья, и школа, и церковь, и вся среда способствует развитию национального сознания и приобщению к национальной культуре. И тогда  скаутской организации нет надобности заниматься национальным воспитанием. Но в эмиграции положение совершенно иное. Ребята живут в чужой стране, в чужой среде, посещают чужие школы и лишены национального воспитания. Правда, семья может заполнить этот пробел, но, к сожалению, очень немногие родители вполне серьезно к этому вопросу относятся. Большинство родителей интересуется только вопросами материального благополучия своих детей и не обращают никакого внимания на национальное и духовное их развитие. А некоторые идут еще дальше - они сами толкают своих детей в чужую среду, сами стараются, чтобы их дети слились с окружающей их средой и растворились в ней. Председательница одного русского детского комитета сказала мне дословной: "Чем скорее они забудут Россию и станут настоящими американцами, тем они будут счастливее".
  С чисто материалистической точки зрения это, вполне вероятно, совершенно верно. Если вопрос карьеры, вопрос заработка мы поставим на первое место, что в Америке больше шансов на высокие заработки и прочное материальное положение будут иметь те, кто станет настоящим американцем. Все это верно, но это точка зрения эгоистов и шкурников! Русская скаутская организация никак не может подходить к вопросу воспитания нашей молодежи с такой точки зрения. Для нас ценны только те люди, которые знают и любят свою родину и которые не задумываясь  вернутся "домой", когда настанет нужный момент. Они вернутся даже вполне сознавая, что в материальном отношении они потеряют от этого возвращения, что на родине их ожидает более тяжелая жизнь, чем та, которую они вели в Америке. Но это те люди, которые вернутся, чтобы выполнить свой долг перед родиной и родным народом, чтобы служить им, и это те, для которых право жить на родине, право отдавать свои силы и знания родному народу дороже материального благополучия. А если это так, если  для нас ценны только такие люди, то борьба с денационализацией является обязательной частью русской скаутской работы в эмигрантский период существования русского скаутизма.
  Я считаю, что методика национального воспитания должна быть разделена на две части. Первая - "Родиноведение", вторая
  "Борьба с денационализацией". Первая часть включает в себя русскую историю, русскую географию, русские песни, русские обычаи и кое-какие знания русской литературы и поэзии. Ясно, что как историю, так и географию нельзя преподавать в рамках скаутской работы как целостные предметы. Руководителю приходится ограничиваться отдельными сообщениями из русской истории и общими сведениями по географии России. В общем же, я думаю, что "Родиноведение" у нас достаточно разработано. Если же требуется пересмотреть этот вопрос, расширить те или иные отделы, то это дело Старого Волка и его ближайших сотрудников. Это не работа для руководителей, разбросанных по всему миру! "Родиноведение" будет одним и тем же во всех местах нашего  рассеяния. В каких бы странах не находилась русская разведческая молодежь, она должна получать одни и те же знания по родиноведению.
  Совершенно иначе обстоит дело, когда мы приступаем к рассмотрению второй части методики национального воспитания. "Борьба с денационализацией" не может быть единой во всех странах, где имеется в настоящее время русская молодежь. Каждая страна  имеет свои местные, специфические для данной страны, особенности.
  Среда, обычаи, и нравы, развлечения и соблазны - все это будет в различных странах несколько иным. Поэтому и методы борьбы с денационализацией должны быть различны в разных государствах, в соответствии с местными условиями. В выработке этих методов борьбы с денационализацией могут и должны принять участие все
  руководители нашей организации, где бы они ни жили. Особенно должны заняться этим те руководители, которые непосредственно работают с молодежью, т.к. их наблюдения будут особенно ценны для выработки этих методов борьбы. Но и руководители, не работающие в настоящее время с молодежью, могут внести свою лепту в эту работу. Они могут наблюдать местную среду, подмечать ее нравы и обычаи и отмечать отрицательные явления. Они могут выяснить каково отношение местной среды к России и русскому народу, и, наконец, они могут собирать исторические и статистические данные, которые нужны в некоторых случаях для сравнения русской истории, русских нравов и обычаев с истории местной страны и местными обычая, и нравами. Все руководители нашей организации могут принять активное участие в выработке методов борьбы с денационализацией нашей молодежи.
  Практически я предлагаю следующее: все руководители и руководительницы, проживающие в какой-либо стране, совместно участвуют в выработке методов борьбы с денационализацией для данном страны. Они избирают из своей среды одного человека, которому все посылают свой наблюдения, соображения и предложения. Этот выбранный человек собирает и систематизирует весь получаемый материал. Таким образом, будут выработаны методы борьбы с денационализацией для данной страны. После этого "Борьба с денационализацией" отпечатывается и рассылается всем лицам, ведущим руководительскую работу в данной стране.
  Таково мое предложение. Надо было бы, чтобы Старый Волк и наша "Главная Квартира" высказали свое мнение по поводу этой статьи и моего предложения. Если мое предложение будет принято, Старый Волк займется пересмотром нашего "Родиноведения", а все руководители займутся разработкой методов борьбы с денационализацией нашей молодежи в тех государствах, в которых они ведут свою работу. Так будет создана новая "Методика национального воспитания".
  Одинокий Волк.

  О ПУТЯХ РАБОТЫ.

  Хочу поделиться с Вами, друзья, мыслями о жизни нашей организации в настоящем и будущем в зарубежный период ее существования. Очень возможно, что многое из высказываемого мною покажется спорным или неосуществимым в наших условиях, однако, я вполне буду удовлетворен, если написанное мной заставит Вас призадуматься над рядом поднимаемых мною проблем.
  Переезд за океан большинства наших кадров поставил работу нашу в условия, глубоко отличные от условий первых послевоенных лет. На прошлом я долго останавливаться не буду, ибо одна из слабостей ушедшего периода как раз была слишком малая устремленность в будущее. В общем более неблагоприятной обстановки, чем условия лагерей ИРО для нашей воспитательной работы трудно себе представить. Однако на этом периоде, ставшем уже, слава Богу, историческим, как и на всяком прошлом можно многому научиться.
  Коротко эти уроки прошлого можно сформулировать так:
1/ Мы не провели решительного боя против разлагающей атмосферы безделья и тунеядства господствовавшей в лагерях и тем самым упустили возможность приобретения большого духовного капитала, очень бы нам пригодившегося теперь. Следствием этого являются значительные трудности на пути к душе молодежи и родителей в заокеанских странах.
2/ Нами была упущена возможность в условиях более благоприятных для этой цели, чем условия нынешние, создать кадр руководителей-воспитателей. Этот воспитательно-педагогический момент в формировании нашего молодого руководительского кадра не был нами в достаточной мере учтен.
3/ Эпидемия "халтуры", которой сильно страдал первый послевоенный период нашей работы, имеет тяжелые последствия, создавая психологические трудности в более нормальной работе.
4/ В лагерных условиях мы почти всегда имели дело с массой и, в силу этого обстоятельства, система воспитательной работы подменивалась организационно-массовой работой. Индивидуальный же подход и активное воздействие в большинстве случаев ограничивалось "обузданием строптивых", благодаря этому молодые наши как бы не смогли достаточно накопить педагогического опыта.
Итогом многих промахов и ошибок явилось то, что сегодня организация стоит перед фактом сильного ослабления руководительского кадра и, что еще более существенно, перед опасностью выхолащивания духовной сущности организации и утери пафоса борьбы за души молодежи. Опасность эта в недалеком будущем может стать еще более реальной, если нее предпринять решительных шагов к возвращению к истокам нашего духа, к служению истинным ценностям.
Пафос нашей воспитательной работы может питаться лишь постоянной обращенностью к родине, верой и убеждением, что жизнь в эмиграции всего лишь путь на родину, который надо пройти так, чтобы не вернуться в родные края чужестранцем, незнакомым ни культурой, ни с правами, ни с душою родного народа.
Без устремленности на родину не может быть пафоса. Без пафоса борьбы, служения и единства со своим народом мы обречем самих себя не на развитие, а на самосжимание, ибо у нас не будет сил устоять перед денационализацией. Для меня за этим словом скрывается не столько потеря родного языка, сколько подмена в душе человека национальных ценностей чужестранными. В период формирования для человека открывается наиболее благоприятный период для воспитания основ мировоззрения, морали, культуры. В период внутреннего становления внутреннего мира наших разведчиков мы обязаны раскрыть перед их взором все сокровища нашей родной культуры, национальной самобытности, православной веры и преломления этих моментов в нравах и обычаях нашего народа.
Если мы не будем обращать внимания на эти моменты, то душа воспримет ценности другой культуры, примет другие основы для построения своего мировоззрения, и на этих основах сформируется быть может и хороший, но не русский человек.
С точки зрения этой концепции и следует оценить облик нашего руководителя и обсудить возможность укрепления наших позиций.
По моему мнению, силой обстоятельств, преобладающим типом руководителя стал у нас "организатор-затейник". Он обладает хорошими деловыми качествами, способен на размах, жертвенен. Но слабой его стороной в условиям конкуренции с иностранным миром является то, что он в своей духовно-воспитательной работе манипулирует, образно выражаясь, побрякушками отечественного и иностранного происхождения, а не истинными ценностями нашей национальной культуры. Не будучи гарантирован от влияния иностранной среды, наш организатор-затейник будет брать все больше побрякушек иностранного происхождения, а от всего национального богатства со временем останется маленький кусочек сентиментальных вздохов о бедном русском народе, о далекой русской березке и о рождественской елке.
Такая печальная метаморфоза может кое-где случиться через несколько лет, если уже теперь не сказать предостерегающего слова и не поискать путей к укреплению основ организации.
Для исправления положения следующие мероприятия мне кажутся необходимыми:
1/ В процессе свободного обмена мнениями трезво оценить положение и искоренить из нашей практики все ложные и опасные тенденции.

2/ Поднять знамя непримиримой борьбы против материализма, став на национальную позиции открытого осуждения фетишизации комфорта и оценки счастья степенью материального благополучия.
3/ Ввести в систему организации заочный курс по педагогике и методике воспитательной работы для всех без исключения руководителей.
4/ Всем руководителям добросовестно засесть за изучение нашего классического наследства и богатств русской национальной культуры.
5/ Обращаться к долгу и совести культурных сил эмиграции с требованиями поделиться с молодежью своими знаниями национальной культуры. Привлечь в эту акцию и родителей.
6/ Упор разведческой работы перевести на младшие возрасты. Привлекать старших разведчиц и разведчиков для работы с младшими, прививая им вкус к воспитательно работе, внедряя сознание неразрывной органической духовной связи духовной жизни возрастов. Следовать узакониванию принципа: "Мой долг повелевает учиться и развиваться, не забивая, что я могу и должен учить и развивать младшую смену.
7/ Возвести в принцип непримиримость к расхождению между словом и делом, включив воспитание этого принципа в повседневную программу. Это будет верной гарантией того, что наши законы, символы и духовные основы не превратятся в мертвые понятия.
8/ Высшей ступенью для старших возрастов должно стать вступление в активную борьбу за освобождение России. Характер борьбы определяется персональным свободным выбором между различными возможностями. Задача руководителей - объективно познакомить молодежь старших возрастов со всеми имеющимися возможностями.
Работа наша трудная и ответственная, но сильные духом не устрашатся перед препятствиями!
Дятел.


НЕВЕДОМАЯ СТРАНА.

"Один из секретов разведчества - это гибкость нашей методики. Идите беспрестанно вперед - в этом залог успеха!" - с такими словами Слава часто обращался к нам, молодым руководителям.
И это были не одни слова. Во время всего пути своей разведки Слава проводил их на деле. Никогда не удовлетворяясь достигнутым успехом, он постоянно искал (и находил) то новое, то живое и увлекательное, что зажигает ярким пламенем готовую угаснуть работу.
Вспоминается мне одна из его идей, поразившая своею смелостью и оригинальностью. Заключалась она в том, что мы всей дружиной должны были писать книгу.
Сначала кажется нелепо, не правда ли?
А вместе с тем, это была но только яркая, но и вполне осуществимая мысль. Однако, для большей ясности, я сделаю небольшое отступление и, прежде чем говорить о сущности этой идеи, расскажу, как пришла она Славе в голову.
После тяжелой работы, а работать ему приходилось очень много, Слава любил пройтись по лесу. Как всякий истый разведчик, Слава страстно любил природу, и только в тишине леса находил настоящий покой и отдых. Однажды в одну из таких прогулок он зашел особенно далеко в новые, неизведанные еще нашими походами места. То шел по вековому дубняку, утопая в ковре прошлогодних листьев, то пробирался по густому как щетина дикобраза ельнику, насквозь пропитанному запахом смолы и гниющих шишек, входил на залитые солнцем поляны, то углублялся в ярко зеленый, молодой и нежный орешник. Он шел и пил большими глотками хрустальный воздух леса, вдыхал полной грудью разнообразные и нежные запахи, слушал чарующую и неумолкающую музыку леса.
Кругом дичь... Благодать... Особая певучая тишина... Уже вечерело, когда Слава взбирался по склону большого холма. Он шел и громко читал стихи. А стихи Слава любил. Часто читал нам, старшим ребятам, в походе или у костра Симонова, Гумилева... Их он особенно любил. Первого за простоту, подкупающую искренность и душевность, за горячую любовь к России, второго за упругий музыкальный стих и за столь близкие разведческому сердцу мотивы, как вечная красота и чистота природы, борьба во имя великого и святого, мужество, воля... Вот и сейчас Слава остановился на звучных и прекрасных  строках из "Капитанов":
И кажется, в мире, как прежде есть страны, Куда не ступала людская нога,..
Как будто не все пересчитаны звезды Как будто наш мир не открыт до конца! В это время Слава уже поднялся на самую вершину холма. Кругом, куда ни посмотришь - леса. Куда ни глянешь, разбегаясь в разные стороны к самому горизонту тянутся холмы. Вот более светлые полосы - это буки и дубы. Дальше идут полосы темнее, издали кажущиеся совсем черными - это еловые леса. На некоторых холмах видны большие плеши - это с корнем вырванные и поваленные деревья, среди которых пробивается молодой кустарник. На востоке леса сливаются с чернеющим небом. На западе творят в лучах заходящего солнца. Лес колышется и шумит. Лес живет, живет особой звучной и сочной жизнью.
И кажется, в мире как прежде есть страны... И вот тут, из этих строк, прозвучавших в этих лесах, рождается новая мысль.
Группа русских мальчиков, заброшенных войной в Германию. Тоска, острая боль по потерянной родине. Все их мысли там. Каждый вспоминает о своем - кто об Украине, кто об Орле, кто об Псковщине, но это все одно - дорогая незабвенная Россия. Ребята живут верой, что настанет час, когда они смогут вернуться на родину, ступить на родную землю, отдать свои силы, чтобы вложить свой кирпичик в великое здание, фундамент которого - необъятные русские просторы, стены - народ русский, купол - наша русская культура.
И вот они решают найти новую неизведанную страну, на которую еще не ступала нога цивилизованного человека. Эта страна станет их страной, она будет уголком России. Там они будут жить дружной семьей и готовиться, готовиться к тому великому часу, когда русский народ обретет свою свободу, чтобы в тот час быть достойными России.
Сказано - сделано! Начинается лихорадочная подготовка, снаряжение и отправка экспедиций. Начинается "Большая разведка".
Действующие лица - разведчики нашей дружины, экспедиционные отряды - это наши звенья.
Работа кипит. Ведется тщательная подготовка, может быть, даже более тщательная, чем к лагерю. На стене штаб-квартиры -огромный, абсолютно белый лист. Звенья звездой расходятся в разные стороны. Радиус действий - приблизительно 15 км вокруг нашего лагеря. Одни уходят на день, другие - на два, три, потом возвращаются и затем снова уходят. Постепенно на белом листе появляются очертания гор, селений, рек... Экспедиции доставляют планы, кроки, фотографии, зарисовки, экземпляры пород, коллекции, изучают нравы и обычаи "туземцев", записывают все свои приключения, наблюдения, встречи, юмористические происшествия в свой походный дневник.
Вот уже исследования близятся к концу - новая страна найдена. Мальчики ликуют. Вдруг на их радостные восклицания приходит старый профессор. Услышав и поняв в чем дело, он пожимает плечами и говорит: "Но ведь это же, отнюдь, не новая страна. Она давно известна всем географам под названием "кассельской области". Прекращается смех. Со стороны младших раздается всхлипывание. Но вдруг среди общего уныния раздается бодрый голос:
"Если мы не нашли новой и прекрасной страны сегодня, то мы найдем ее завтра!"
Так растет и накапливается сырой и необработанный материал, который затем поступает в особую редакционную коллегию, где художественно обрабатывается. Так должна была родиться книга -интересным и оригинальный труд, проникнутый разведческим духом, смелыми мыслями, искренними переживаниями, который должен был стать гордостью нашей дружины и помощью в работе других единиц.
Акела. 

О СОВМЕСТНЫХ ЛАГЕРЯХ.

В последние годы почти не было летних лагерей, где бы мальчики и девочки были бы совершенно отдельно (не могли бы даже видеть друг друга). Лагеря почти всегда устраивались вместе, т.е. в одно время и на очень близком расстоянии друг от друга, часто с общей столовой, кухней общими занятиями и пр., вместе ходили купаться и т.п.
Такое положение объясняется многими причинами: устраивать лагеря в одно и то же время легче, требует меньше времени и руководителей; лагеря, зачастую немногочисленные, делят нагрузку как кухня, дежурство и т.п., а иногда это приносит и материальную выгоду. Но тут встает очень важный вопрос - является ли такой лагерь полноценным и достигаются ли таким положением поставленные воспитательные цели?
Над этим вопросом надо серьезно подумать.
Наблюдая и даже сам устраивая по необходимости такие лагеря, я пришел к определенному выводу - такой лагерь неполноценен.
Мы считаем лагерь местом наиболее благоприятным для воспитания и непосредственного воздействия руководителя на ребят. Дети оторваны от обычно окружающей их среды, и все их внимание устремлено на то, что происходит в лагере, в природе, на тех людей, с которыми они живут... Они как бы замкнуты жизнью в лагере, в природе, ничто их не отвлекает и не соблазняет, они "сами" (одна из причин, почему желательно устраивать лагеря подальше от населенных пунктов). Вот это то и важно, чтобы ребята почувствовали себя "сами по себе". В таком случае руководителю будет легко найти доступ к ребятам - легче будет поговорить по душам. При этом нельзя пренебречь и психологическим и возрастным фактором. Всем вам, наверно, приходилось наблюдать большую разницу в поведении между тем, когда ребята находятся в пустынной местности, в лесу "совершенно одни" и когда они "на людях", "при присутствии посторонних". Вот это "присутствие посторонних" и крайне нежелательно.
Своего рода "посторонними" являются девочки для мальчиков и наоборот. Роль пубертитета при этом очень значительная. У мальчиков он выражается по-разному. До 15-16 лет он зачастую принимает вид грубости (бабы, девчонки), хотя заинтересованность ими существует (в большинстве случаев в скрытой форме). Иногда грубость переходит в хамство - "отрезал", "не побоялся" подхихикание окружающих друзей. Нужно иметь в виду, что мальчишки внешней грубостью в большинстве случаев стараются замаскировать свое влечение и об этом почти ни с кем не делятся. Все это имеет место в лагере. Если даже лагеря находятся на некотором расстоянии друг от друга, то встречи все же происходят на купании, на кострах и т.д. Советовал бы руководителям поговорить с ребятами на эту тему, или даже послушать их разговор по этому поводу.
У ребят же старшего возраста эта заинтересованность сопровождается уже известными эмоциями. Речь уже идет о "любви", о том, кто кому нравится со всей романтикой, связанной с этим. Ребята часто пропадают в женском лагере, "помогает", записки, вздыхания, на костре стараются сесть как можно ближе к своей симпатии. Вести воспитательную работу с таким ведчиком невозможно.
Все это страшно размагничивает ребят, у них нет собранности, целеустремленности, увлечения каким-то делом. В такой обстановке гораздо труднее возникает настоящее товарищество, дружба, и руководителю гораздо труднее найти с ребятами контакт.
Еще мне кажется необходимым затронуть возраст в 16-18 лет и выше. Это самый ужасный возраст. Если в составе мужского лагере имеются "великовозрастные", то присутствие девушек, хотя только поблизости, заставляет руководителя серьезно задуматься. В эти годы "переходный" возраст дает себя наиболее остро чувствовать. Поскольку ребята уже старшие, то обычные меры не всегда дают желаемые результаты, поблажки же старшим развращающе действуют на младших.
Вообще, мне кажется, лагеря старших не смеют быть ни в коем случае смешанными или находится поблизости. Если же иногда круги и бывают смешанными, то лагеря витязей и дружинниц должны быть резко разделены.
Все то, что говорилось о мальчиках, относится и к девочкам, только все эти переживания занимают гораздо больше места в их жизни - внешний вид, прически, платья, "что они скажут", вечная надежда, "что мальчики помогут", "мы ведь не можем" даже в постановке палаток, несении вещей и т.д. Нет уверенности в себе, не рассчитывают на свои силы. Для руководительниц близость мужского лагеря просто пагубна. Она отучает их от уверенности в себе и в свои силы, и они вечно надеются, что кто-то вывезет, поможет. Отсюда и халатное отношение к подготовке и проведению лагеря. К сожалению, у нас в организации нет достаточного количества самостоятельных руководительниц. Очень часто это девушки, не имеющие достаточно ни опыта, ни авторитета, и которым действительно нужна помощь и поддержка. Какой же из этого выход? Первым делом и самое главное - подготовить такую руководительницу к ведению лагеря духовно, программно и практически. Устраивать походы, бивуаки, которыми бы она руководила. Программу приготовить вперед на каждый день с вариациями, и так, чтобы это была не теоретическая программа, а такая, которую можно было бы провести в жизнь без какой-либо помощи извне. Надо ее познакомить и объяснить все трудности ведения лагеря, в особенности женского. В ответ на то, что она молодая, с девочками может что-нибудь случиться, неплохо было бы присутствие в лагере кого-нибудь из родителей (матери), которая не вмешивалась бы в программу лагеря, но своим авторитетом, как более взрослая, поддерживала бы нач. лагеря. В крайнем случае недалеко от лагеря мог бы находится кто-нибудь из руководителей, но ни в коем случае не молодой. Это, так сказать, для авторитета.
Мне лично кажется непонятным, почему девушки при случае не могут постоять за себя. Если даже случится что-либо серьезное, то надо звать на помощь, а не отделываться визжанием. Мне кажется, что 10-15 девушек могут отделать любого мужчину. Кроме того, действительно пустынных местностей теперь уж не так много. Пример можно взять из иностранных женских лагерей, которые отлично обходятся без мужской помощи. Так что, сестры, смело принимайтесь за самостоятельное проведение лагере!
В отношении расходов - разница будет небольшая, особенно если устраивать посменно. Единственный перерасход - плати за место и для руководителей немного больше напряжения, но...
ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ РАБОТА - ПРЕЖДЕ ВСЕГО!
Острый Топор.

О РАБОТЕ КАЛИФОРНИЙСКОГО РАЙОНА.

Написав настоящую статью, я надеюсь, что за ней последует серия подобных статей от других отделов и представительств. Они будут иметь ценность как исторический материал и как опыт для руководителей, начинающих работать в совершенно новых и неисследованных условиях. Неумение многих руководителей применяться к новым условиям часто является причиной кризиса работы в данной единице и, вероятно, является главной причиной кризиса работы ОРЮР в целом.

АМЕРИКА. Вот мы попали в Америку, осмотрелись и, как всегда и везде, приступили к работе. Легко было начинать работу с ребятами, которые приехали сюда одновременно или немного раньше руководителей. Но, столкнувшись с ребятами, которые приехали в Америку уже несколько лет тому назад, мы заметили, что это уже не те мальчики и девочки, с которыми мы имели дело в Германии, хотя многих из них мы хорошо знали раньше по лагерям и разведческой работе. Присмотревшись внимательно можно было выяснить, что перемены эти произошли не только вследствие их естественного роста и развития, но и вследствие влияния на них окружающей американской среды. Для ясности придется сделать маленькое отступление и выяснить, что такое Америка с точки зрения интересов российского разведчества и наших задач в эмиграции. Америка - это страна материального благополучия, тихая пристань для всякого рода преследуемых, несчастных и обиженных, которые бежали сюда от политики, борьбы и преследований, чтобы забыть все и начать новую жизнь, положив крест на все прошедшее. Америке чужды всякие идеологии, движения, национализм, идея служения, отказ от личного во имя общего и т.д. Америка -страна классического индивидуализма, хотя этот индивидуализм, главным образом, не выходит за рамки чисто бытовых явлений и взаимоотношений. В области же духовной этого этого индивидуализма мало. Скорее царит штамп, трафарет или безразличие, поскольку напряженной духовной жизни в массе нет. Грубо говоря - сытое брюхо к учению глухо. Я, конечно, говорю о народных массах, среди которых приходится вращаться нашим разведчикам. Здесь молодежь, собственно, не имеет детства и юношества в нашем понимании этого слова. Они из детей быстро становятся взрослыми, т.к. перед ними с юных лет стоит широкая дорога материальной жизни наравне со взрослыми. Все развлечения для взрослых доступны юношам, способным самостоятельно заработать деньги, хотя бы продажей газет, чем занимается большинство школьной молодежи. Если 14-летний мальчик знает, что через год он может получить разрешение на право езды и купить автомобиль, в котором он сможет катать девушек, то ясно, что его мысли направлены в эту сторону, и он будет откладывать деньги на машину, а не на, скажем, покупку лагерного снаряжения. Этим и объясняется, что у американских скаутов старшей ветви фактически нет. Американскому юноше в 15 лет стыдно играть в лесную игру. Он себя уже считает взрослым. Скаутизм в Америке - это детская забава. Находясь в такой среде, наши разведчики, в той или иной мере, поддаются ее влиянию. Как ни странно, разведчицы в меньшей степени, чем разведчики. У них сохранилось больше природного отпора к подобного рода явлениям. Очень отрадное явление, что в Сан-Францисской дружине есть великовозрастные разведчицы, которые не разыгрывают из себя барышень. Автоматичность американской жизни и стандартность развития детей, в частности, сильно тормозят желание быть не таким как все, искать чего-то нового парализуют инициативу и самодеятельность. Наши вожаки являются "душой" звеньев, но они не ведут их. Я помню, в Югославии, когда все руководители уехали на восток, наши звенья сами вели работу, издавали шапирографные журнальчики, поддерживали связь между собой, устраивала курсы, лагеря и т.д. В Америке нечто подобное немыслимо. Может быть, частично, причиной является распыленность русских масс и невозможность производить отбор.
Америке чуждо понятие иностранец. Под словом "иностранец" американцы понимают какого-нибудь дельца, приехавшего в Америку по временной визе, и в свободное время посещающего какие-нибудь достопримечательности. Нас они рассматривают как временных иностранцев, которые еще не обжились и не вполне овладели английским языком. Когда американцы слышат, что русские дети говорят между собой по-русски, то они искренно удивляются, т.к. дети обыкновенно легко усваивают английский язык. Что говорить об американцах, если даже многие русские считают, что национальное воспитание - это ломка и коверканье детской души во имя каких-то нереальных фантазий. Многие отдают своих детей в организацию по инерции, и очень немногие - сознательно. Объяснить необходимость национального воспитания часто трудно даже родителям разведчиков. Особенно трудно это объяснить детям, не бывшим раньше в организации, и почти невозможно объяснить детям волчатского возраста, которые спрашивают, почему у нас все не так как у американских скаутов. Говорить им, что мы не американцы мы не можем, т.к. многие уже или американские подданные или собираются стать ими. Одна разведчица перед ТО спросила меня, не идет ли эта клятва вразрез с лояльностью по отношению к Америке.
Вот в таких условиях пришлось нам начинать работу в Сан-Франциско. Все было совершенно ново: люди, нравы, природа, юридические отношения, а дело предстояло старое. Кроме того, нам впервые пришлось столкнуться с дальневосточными разведчиками, о которых мы знали только понаслышке. Впервые в истории разведчества в эмиграции Запад встретился с Востоком, которых разделяли десятки тысяч километров и десятки лет.
Первыми прибыли в Сан-Франциско некоторые разведчики из Германии, но не было ни одного руководителя. В Сан-Франциско оказался один руководитель с Дальнего Востока, который был без разведчиков, т.к. в то время главная масса дальневосточного эмиграции еще томилась на Филиппинах. Этот руководитель сумел объединить наших ребят и создал первый отряд разведчиков из двух звеньев. Одновременно был создан отряд разведчиц одной руководительницей ОРЮР. Вскоре после этого из Европы приехало еще двое руководителей, которые провели первый лагерь ОРЮР на американской территории (1939 год (или 59)). Скаутмастер с Дальнего Востока в лагере не был. Отношения с ним были далеко не благополучными. Началось с братания и решения руководителей ОРЮР оставить своих разведчиков у него в отряде. Были попытки компромиссов в области формы, знаков отличия, традиций и обычаев, чтобы не заставлять старого скаутмастера "перековываться" на наш лад, но он крепко держался за свое и не шел ни на какие уступки. (Старая проблема - взаимоотношения НОРС - ОРЮР). Нам пришлось отобрать у него наших ребят и создать новый отряд. Эта операция прошла очень болезненно, т.к. ребята привыкли к нему, но в то же время понимали, что их место у нас и что мы им можем больше дать. Оказалось, что с этим человеком сговориться нельзя, и пришлось отрезать. Это было сделано в интеросах единства дружины и для предотвращения раскола, в то время когда дружина только формировалась и еще не вышла на арену общественной жизни. О нас тогда мало знали, и шумихи о "расколе", как в Аргентине, не произошло. Это был лишний урок руководителям, не давать ответственных постов в организации малоизвестным людям. В таких случаях надо действовать без промедления, во избежание общественных скандалов, газетной полемики и прочей грязи.
После первого лагеря и отхода от работы дальневосточного руководителя чувство "двух организаций" исчезло, и работа пошла нормально. Организовался круг витязей и дружинниц, но с отъездом двух руководителей в провинцию, работа его сошла на нет. К счастью, из Европы приехали еще двое скаутмастеров, которые потянули дальше. С большим успехом была поставлена на сцене театра Русского Центра (впервые на территории США) "Трагедия России", о которой долгое время писали все русские газеты. После лагеря и "Т.Р." мы вышли на широкую общественную дорогу. О нас писали, говорили... Из тени неизвестности мы попали в "нашу смену". Когда о нас не знали - было плохо. Теперь пишут какие мы хорошие, что тоже не хорошо, т.к. мы вовсе не такие хорошие, как это кажется. Чувствуется недостаток будничной разведческой жизни и работы. Разведчики ведут себя более или менее как разведчики только на сборах, а в частной жизни мало отличаются от "массы". Живем от "Т.Р" до Елки, от Елки до Св. Георгия, От Св. Георгия до лагеря...
Второй лагерь (1951 г.) прошел еще лучше. Было больше руководителей, разведчиков, курсов, и лагерь продолжался не две, как в прошлом году, а три недели.
Ребята растут, а смены нет. Нет волчат. Одна из причин -некому с ними заниматься, некому развозить по домам после
сборов и привозить на сборы. Нет помещения, для игр. После годового перерыва возобновил свою работу круг. К этому времени с Филиппин приезжает главная масса русских. Среди них много разведчиков и несколько руководителей, из которых только двое задерживаются в Сан-Франциско. Дальневосточные ст. разведчики и наши витязи объединяются в круге. Старшиной круга выбрали одного дальневосточного скаутинструктора. Среди старших все благополучно. Прибывшие с острова Тубабао руководители организовали свой отряд разведчиков, который вошел в состав сан-францисской дружины на автономных началах, сохраняя свои обычаи, форму и традиции.
Теперь несколько слов о "тубабаовцах", какими они мне представляются. Тубабао (остров на Филиппинах) сыграл такую же роль в истории дальневосточного разведчества, как лагеря ДП в Германии, т.е. большая концентрация людей, подъем работы, масса свободного времени и т.д. Тубабаовцы сохранили много старых традиций. Спокойная колониальная жизнь способствовала этому. В массе они, по-моему, более подвержены денационализации, чем разведчики из Европы, т.к. в джунглях Филиппин они изголодались по цивилизации. "Нам лес вот где сидит!" - сказал мне как то один из них.
Отряда разведчиц им не удалось создать, т.к. не оказалось руководительницы. Несколько девочек вступило в отряд ОРЮР. В общем работа с ними идет дружно, совместно разрабатываются планы общих выступлений, но у ребят все-таки есть чувство "мы и они". Это понятно, работали в разных условиях. Меня лично поразила незначительность разницы между нашими ребятами и дальневосточниками. Она могла бы быть значительно глубже.
Каковы же виды на успех российского разведчества в США в более далеком плане? В общем, перспективы довольно мрачные. Достаточно отметить только тот факт, что до сих пор в Америке ни одной эмиграции не удалось сохранить ни политического лица как эмиграции, ни национального характера. Мы, конечно, не падаем духом и верим, что мы не такие как все, и сможем идти против течения, но внешние факторы представляют серьезную опасность. В странах, где мы были нежелательными иностранцами, легче было бороться с денационализацией, но Америка говорит: "Будьте как дома!", а в Америке действительно можно себя чувствовать как дома, если перестроиться на местный лад. Соблазны велики - что и говорить.
В общем, положение такое: разведчики растут, а смены мало, во всяком случае она не сможет возместить отходящих по возрасту ребят. "Бурного роста" не предвидится. На местную молодежь - старожилов рассчитывать не приходится. Из них к нам идут буквально единицы. Кроме всего прочего, просто как-то мало молодежи раннего разведческого возраста. Очевидно, это те дети, которые должны были родиться во время войны, когда деторождаемость, по понятным причинам, снизилась. Есть много детей рожденных после войны, но они еще слишком малы.
Учитывая все вышеизложенные факторы, к какому выводу можно прийти? Только к такому, что руководители должны приложить буквально гигантские усилия, чтобы вести более или менее успешную работу, такие усилия, с которыми в иных условиях можно было бы творить чудеса, и не падать духом, если результаты будут посредственными или даже плохими. Единственное утешение, что хоть что-нибудь лучше, чем ничего.
Несмотря ни на что, мы можем гордиться, что наш флаг вот уже третье лето будет развиваться над лагерями российских разведчиков в США.
Волчий Клык.


ИЗ ПЕРЕПИСКИ СЕКТОРА РАЗВЕДЧИКОВ Г.К.

"...просто убита сообщением, что кризис в работе с разведчиками повсеместный. Какой это ужас! Я то думала, что это только у нас. Видно нам придется пересмотреть все наши методы и всю нашу работу сначала. Вина, главным образом, на руководителях. Оправдание, что время тяжелое, что у ребят, которые прошли войну, психология особенная - все это "для бедных". Кому же как не нам стараться проникнуть в их, пусть извращенную, но все же детскую психологию. Ведь разница между большинством руководителей и разведчиками, что касается возраста и военных переживаний, не такая уж большая. Если мы ничего не сможем сделать, как старшие товарищи, то тогда организация действительно погибла. Сейчас надо, чтобы руководительский состав остро почувствовал всю грядущую трагедию. Только при самой энергичной и самоотверженной заботе можно спасти организацию. Не может быть прохладного отношения к работе и проволочки от слова к сбору. И сборы не смеют проводиться начальниками отрядов как отбывание номера. Руководитель должен ждать сбора (тогда и ребята будут ждать его), иметь заготовленный, интересный план, стараться максимально воспламенить ребят, вызвать желание работать, давать задания, показывать успехи и достижения, и давать новые задания, устраивать походы, разнообразить сборы, избегать рутины, не действовать по шаблону. Больше творчества, меньше замораживать скучными беседами. У наших руководителей, по-моему, появилась тенденция "пропагандировать" ребят в плане воспитания патриотических настроений и отделываться общими фразами. Нужны новые методы. Надо сперва создать новые отряды, чтобы был разведческий дух, сплоченность, предприимчивость, интерес, а тогда легко будет сделать их русскими и не столько беседами, сколько действиями, примером, собственным интересом к России и любовью к ней. Конечно, трудно нам гореть. У нас у всех какая-то усталость, нас задавливает бесконечное количество обязанностей. Обо всем надо подумать, столько нагрузки, что иногда хватило бы распределить их на трех человек, наконец, и личная жизнь тоже имеется... Трудно все совместить, обо всем достаточно подумать. Просто времени недостает. За все хватаешься судорожно, с надрывом, а для работы с ребятами должно быть спокойное состояние и известный досуг, когда можно почитать, подумать, набросать новые идеи... Как пропагандировать ребят, когда мы часто даже не знаем, что разведчики из себя представляют, кем они хотят быть, какая атмосфера у них дома? И вес это нужно, без этого нельзя работать. А вместо с тем работать нужно! Нас так мало тех, которые эту необходимость сознают и только на нас лежит бремя, никто другой за нас ничего не сделает... Сейчас у нас отрядов нет. Мы их распустили в начале лета. Это было тяжело, но иначе поступить было нельзя. Мы шли по пути полной профанации разведчества. Дисциплины не было никакой, дружба скверная, интереса тоже не было, авторитет у руководителей отсутствовал. Я считаю, что мы к этому краху подкатили следующим путем: еще в Германии в разведчики принимались все, без особого разбору. Ребята сплошь да рядом совершенно не соответствовали тому, чем они должны были быть. У организации не было ореола, попасть в нее не представляло никакой трудности. Принимались все, выгонялись редко. Последовательности в работе почти нигде не было. Ребята в течение года до лагеря могли спокойно забить, что они разведчики. Приехав сюда, собрали всех бывших еще в Германии разведчиками, тоже не присматриваясь к их облику. Потом присоединили всех бывших здесь ранее ребят, чтобы предохранить их от денационализации. Собралась разношерстая, разболтанная публика, мало что уважающая. Были лишь отдельные хорошие ребята, но не они задавали тон. Не было традиций и не было среди товарищей примеров, достойных подражания. Почему-то идеалом было как раз "чем хуже, тем лучше". В лагере удавалось подтянуть, но в городе уже влияние руководителей сводилось к нулю, вся подтянутость исчезала. Любое начинание убивалось расстояниями и нагруженностью ребят, с трудом входящих в колею школьных занятий на незнакомом языке. Родители тоже старались по части подрыва авторитета руководителей. После прошлогоднего лагеря попробовала поставить работу на звеновую систему (у нас очень успешно прошло КДВ), но из этого ничего не вышло. Вожаки, приехав с курсов, сразу устыдились, что они хорошие, и стали балаганить и вести себя самым дерзким и недостойным образом. Сборы звеньев, хотя они тщательно прорабатывались с руководителями, они проводить не умели. Было скучно. К Рождеству прошлого года было опять удалось оживить работу. Весело устроили елку, лотерею, музыкальные вечера. А потом нас лишили штаб-квартиры и все лопнуло. Разведчицы, которые еще более или менее держались, развалились после того, как я провела два месяца в Европе. Вернувшись я застала совсем печальную картину в обоих отрядах. Царило настроение, что, мол, все равно, что не сделаешь, все равно не выкинут. ("А кем же они командовать будут?") У мальчиков просто наглый и вызывающий тон появился. Несколько походов в смысле дисциплины прошли очень плачевно. Вот и решили тогда отряды закрыть и лагерь устроить только для волчат. В течение всего лета работы отрядов не было никакой. Сперва реакция была! "А нам наплевать!" Потом, когда увидели, что мы серьезно готовимся к лагерю волчат - стали ныть и проситься в лагерь, обещая, что будут вести себя хорошо. Мы отвечали так: "Пеняйте на себя. У нас нет достаточного количества руководителей, чтобы за всеми следить в лагере, а за зиму вы показали, что без этого вам обойтись нельзя". Выдержали характер до конца. Волчатский лагерь прошел на славу, а разведчикам не устроили. В волчатском лагере все время старались поставить поставить разведчество на пьедестал и стала ходкой фраза, что дать Т.О. легко, а исполнить трудно и не каждый может потому к нему быть допущен. Ребят потянуло к разведчеству. Устроили собрание родителей, заручились их поддержкой. Выбрали комитет родителей. Привлекли двух новых руководителей (один - спортивный инструктор, а другой - настоящий разведческий руководитель). Последний согласился взять мальчиков, думаю, что у него работа пойдет. Удалось, хоть и временно, получить помещение для штаб-квартиры. Работу с разведчиками я начинаю походом на Мадаган (150 км от Казабланки). Объявила испытательный период, в который самая мелочь будет считаться в оценке "годен или не годен для работы в отряде". Хочу проявить максимум твердости в смысле дисциплины. В тоже время я разработала программу, которая, я надеюсь, возбудит интерес к работе со стороны ребят..."
(Марокко).

"...Хорошо, что начинаешь за упокой, а кончаешь за здравие! Необходимо на эту тему провести широкий обмен мнениями между руководителями. Я уверен, что такие отряды, как у тебя, которые нужно было закрыть и начать все снова, есть и в других местах, только начальники их делают вид, что все в порядке и пытаются накладывать заплаты на разваливающееся дело. Ты поступила безусловно правильно, но... это наша ответственность за случившееся. Конечно, мы, руководители, а не ребята несем ответственность за случившееся, за развал работы в отрядах. И несем эту ответственность все коллективно, так как все мы между собой связаны, хотя бы уже просто тем, что все мы вышли из Германии, из одной школы. Об этом мы должны всегда помнить. И даже исключая разведчика из отряда, дружины, руководитель не смеет себя успокаивать, что, мол, разведчик распустился и вся ответственность за случившееся на нем. Моральная ответственность лежит прежде всего на руководителе данного разведчика, а затем на всех нас вместе. Потому что сам факт этот значит, что не сумели мы сделать из распущенного мальчишки разведчика.
Проблемы, которые ты ставишь и новы и стары. Ты задаешь очень интересный вопрос о ценности нашей работы, говоришь, что нужно работать с "досугом" - как это правильно, и как этого у нас недостает! Все эти проблемы необходимо обсудить, ими должны интересоваться все руководители... В общих чертах я согласен с твоей работой, но не забывай о звеновой системе, без которой нет настоящего разведчества... На сегодня нам необходимо создать небольшие отряды с крепкими звеньями. Принимать с большим отбором. Нужно добиться, чтобы поступление в отряд было некоторой честью. Не следует бояться некоторой замкнутости в себе. Всех мы все равно не сохраним русскими, эта задача нам все равно не по силам... Если будут из волчат или белочек переходить в разведчики - стремись создавать звенья из бывших волчат. Старайся отчетливо разграничить работу..."
(США)

РАЗНОЕ.

Однажды одна руководительница рассказала мне следующий случай из своей работы!
"Устраивали выступление со сценической постановкой. Я обратилась к разведчику Б. с просьбой участвовать в выступлении. Он сказал, что не может, стесняется и вообще не любит выступать. Я стала искать другого кандидата. Однако на следующий день он является ко мне и говорит: "Буду выступать". - Чего же это ты так решился?
- А мне сказали, что деньги от выступления пойдут в пользу Берлинского Комитета.
Ну, скажите, случай как случай. Нет, такие случаи надо помнить, ибо это реальное педагогическое достижение, ибо именно такие случаи оправдывают нашу работу со всеми ее трудностями и требуемыми от нас жертвами.
Один разведчик во время похода одиночной группы взорвался на неразряженной мине. Разведчица-одиночка 13 лет пишет: "Большое горе - первое в разведческой среде. Организовала сбор денег для памятника, сделали венок. Вместе молились. Странно, что горе сближает. Мы никогда этого не забудем". Да, этого не следует забывать. В этом горе есть какая-то радость. Радость в том, что ребята хорошо по разведчески встретили горе. Если в этом есть хоть небольшая наша заслуга, то мелкие неприятности, неизбежные на путях нашей работы, померкнут в ясном и тихом свете общего значения нашего дела.
Когда приехали в "Тайгу" создалось полное впечатление потопа. Остановились в лесном блокгаузе, а отдельные звенья -
рабочие команды под проливным дождем ставили лагерь. Вечером, у незаконченного лагеря оставили дежурных. Рано. Чуть брезжит рассвет. У ручейка, на место нашей будущей кухни, стелится туман. Слышится легкое похрюкивание -к ручью подошло стадо кабанов. Рядом с собой слышу сдавленный шепот: "А кабаны людей кушают?" Разведчики называют это случаем, а руководители - педагогической ситуацией. Душа парнишки мягка, как воск, вся обстановка располагает к воспитательному воздействию. То, что вы сейчас скажите или расскажите, он воспримет значительно ярче и глубже, чем при другой обстановке. Такие ситуации руководитель и ищет, и создает.

ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ ЭТОГО НОМЕРА "ОПЫТА"

По замыслу главного редактора "Опыта" настоящий номер, изданный Калифорнийским районом О.Р.Ю.Р., должен отражать работу руководителей западной Америки, затрагивая специфические проблемы, возникшие на пути разведческой работы в этой части нашего рассеяния, что мы и постарались сделать по мере своих скромных писательских сил. Однако специфических тем местного характера оказалось недостаточно для заполнения целого номера и нам пришлось использовать много материала, полученного из Европы. Дело в том, что наша разведческая жизнь и работа очень мало изменились по существу от перемены декораций. Проблемы остаются все те же, препятствия все те же, изменилось главный образом их количество, что требует различной степени руководительских усилий. Интересно, что сидя на отрядном сборе или у лагерного костра, если на минуту забыть, что ты находишься в стране легендарного "Соколиного Глаза" и "Кожаного Чулка", то можно себе легко представить, что находиться где-нибудь в Германии, настолько мало изменился весь стиль нашей жизни. Мы как-то привыкли жить своим замкнутым миром. Даже местная непривычная природа - наш разведческий дом кажется нам чужим. Экзотическая часть Калифорнии, Тихий океан - все это хорошо интересно, но не наше. Нас тянет в горы, к "старым друзьям" - елям, соснам, снегу. Поэтому в этом году лагерь будет у нас в очень далеком и диком месте в горах. Мы не можем поделиться с нашими заморскими братьями большим новоприобретенным опытом, т.к. мы провели в стране слишком мало времени и она еще не успела наложить глубокого отпечатка на стиль нашей работы и жизни вообще. Нам не только не удалось почерпнуть какие-то ни было новые знания и опыт у местных скаутов, но мы до сих пор не имели с ними даже простого контакта.
Несмотря на огромные расстояния, отделяющие нас от наших вчерашних друзей по общей работе, мы еще духовно вместе со всеми и переживаем успехи или неуспехи какой-нибудь заокеанской единицы как будто она является частью нашей дружины. Это чувство общности еще крепко сидит в сознании наших руководителей. Опасности "своей колокольни" пока что еще нет. Слишком крепка старая связь. Оно и понятно, наши довоенные отделы зарождались сами по себе, из ничего, и поэтому между нами не было живой связи. Теперь же после "великого исхода" из Германии картина совершенно иная.
Настроение наших руководителей - бодрое, лозунг - работать во что бы то ни стало, несмотря на несоответствие затраченной энергии и результатов, хотя и чувствуется известная тревога за судьбы организации в целом и за свои единицы.
Хочется верить, что этот номер "Опыта" будет новым поленом в костер нашего руководительского братства, лишним мостом духовной связи между руководителями организации. Да поможет нам Бог сохранить это пламя до конца, до светлого часа освобождения России!
Всегда готовы за Россию! Руководители Калифорнийского района О.Р.Ю.Р.

"ОПЫТ" Издание и редакция: Главная Квартира и крут БКС Организации Российских Юных Разведчиков. Настоящий, 14 (четырнадцатый) номер отпечатан в июне 1952 года в Сан-Франциско, Калифорния, США. Прошлый номер вышел в январе 1952 года.